Шрифт:
БОГОРОДСКИЙ: Анонимка – это не документ! Это – трусливый донос!.. А доносу место не в портфеле, а в мусорной корзине!..
БАРБАРИС: Ну, да… Все так только говорят, но не делают. БОГОРОДСКИЙ: Остерегайтесь поверхностных выводов!.. Вы плохо знаете жизнь, молодые люди!.. За примером ходить недалеко… Вот! (Вынимает из стола письмо, протягивает Дараняну). Честного, талантливого учёного облили грязью, с головы до ног… Именно тогда, когда готовился приказ о её повышении в должности!..
ДАРАНЯН (пробежав письмо глазами): Кошмар!
БОГОРОДСКИЙ: Да, кошмар!.. И представьте, что было бы, если б это письмо попало в руки трусам и перестраховщикам… Я не хочу проводить параллели, но, простите, они напрашиваются… Такие руководители, конечно, задержали бы приказ и тоже стали бы обсуждать, расследовать… А это значит – обидели бы человека, растоптали его достоинство, оскорбили, унизили!..
Расстроившись, отворачивается, смахивает невидимую слезу.
ДАРАНЯН (тоном провинившегося школьника): А как?.. Как надо поступить?
БОГОРОДСКИЙ: Так, как это делаю я! (Нажимает кнопку. Заглядывает Инна). Где приказ о назначении Глебовой?
ИННА: У вас в верхнем ящике.
БОГОРОДСКИЙ: У меня?.. (Открывает ящик) Да, у меня. (Гордо). Уже у меня!.. А что делаю я?…
ДАРАНЯН, ПАХОМ и БАРБАРИС (с широко раскрытыми глазами): Что?
БОГОРОДСКИЙ: Под-пи-сы-ва-ю!.. Вот так! Просто, быстро и без волокиты!
Снова вспышка. Это восхищённый Пахом сделал снимок.
ПАХОМ: Для передовицы.
ДАРАНЯН: Вы были великолепны!
БАРБАРИС: А что делать с анонимками?
БОГОРОДСКИЙ: Надо наплевать на клеветников!.. (Плюёт на свою анонимку). Ну! А теперь вы!..
Даранян, Пахом и Барбарис плюют на свою.
БОГОРОДСКИЙ: Молодцы!.. Надо растоптать змею, присланную в конверте!.. (Бросает письмо на пол и яростно топчет его). И вы, и вы!.. (Ребята топчут свою). Нет! Этого мало! Надо испепелить эту отраву!.. В огонь их, в огонь! (Кладёт анонимку в пепельницу и поджигает её). Ну? Что же вы медлите?.. Смелей!.. (Ребята кладут в огонь и свою). Молодцы!.. Вот наш ответ клеветникам!..
ДАРАНЯН: Вы были великолепны!
БАРБАРИС: Спасибо за урок!
БОГОРДСКИЙ (вслед им): И помните: всеобщая чуткость и взаимное доверие!.. Только так, молодые люди, только так!…
Все вышли. Но через секунду в кабинет снова ворвался Даранян с приказом в руке. За ним Барбарис.
ДАРАНЯН: Что вы здесь написали?!
БОГОРОДСКИЙ: «На усмотрение господину Копыто». Это мой заместитель, он всё решит.
ДАРАНЯН: А почему не вы?
БОГОРОДСКИЙ: Я уже, голубчик, не у дел: с сегодняшнего дня в отпуске. Завтра на самолет и бултых в море! (Напевает).
Самое синее миреЧёрное море моё!..Чёрное море моё!..Обняв за плечи Дараняна и Пахома, нежно выводит их из кабинета.
БОГОРОДСКИЙ (вошедшей Инне): Срочно подготовьте приказ о моём уходе в отпуск. В конце концов, нельзя так бесхозяйственно относиться к своему здоровью. Мы обязаны беречь себя для друзей, для науки. Для общества!
И снова принимает позу Павлова.
Затемнение.
Картина седьмая
Тот же автомат. Скамейка. На скамейке Даранян, кого-то высматривает. Появляется Глебов.
ДАРАНЯН (вскочив): Здравствуйте!
ГЛЕБОВ: Так это вы меня вызвали?
ДАРАНЯН: Да.
ГЛЕБОВ: Зачем?
ДАРАНЯН: Нам надо поговорить.
ГЛЕБОВ: Нам с вами?.. О чём?
ДАРАНЯН: О вашей жене. Вернее, не о ней, а обо всей этой истории с анонимкой.
ГЛЕБОВ: И вы уже в курсе?
ДАРАНЯН: Я пытаюсь ей помочь. Но мне нужна ваша поддержка. Ведь это ваше право: первому вступиться за честь жены.
ГЛЕБОВ: Послушайте, почему вы меня вызвали на свидание, а не пришли прямо домой?
ДАРАНЯН (смутившись): Я не хотел… Я не мог… Я не знаю ваш адрес.
ГЛЕБОВ (насмешливо): Но письмо же вы мне прислали.