Но дверь распахнулась, и Елену за руку из салона автомобиля вытащил Сальваторе. Девушка крепко обняла мужчину. Деймон отстранил шатенку и нагнулся, чтобы попросить Клауса выйти для разговора. Шатенка крепко сжала руку любимого отца, боясь, что тот ринется в драку. Клаус подошел к Сальваторе и демонстративно уставился на него, словно говоря, что готов к любому разговору, каков бы он ни был.

Девушка почувствовала, как ее руку Деймон сжал так сильно, что стало больно.

– Хорошо, что приехали. Надо поговорить.

Майклсон усмехнулся. Елена почувствовала что-то нехорошее. Сальваторе отвел взгляд, пытаясь озвучить то, на что решился. Это было больно. Это было невыносимо больно.

– Запомни, – сквозь зубы процедил Деймон, глядя на Клауса. – Еще раз сделаешь из нее отбивную грушу – я убью тебя. Поверь, больше я ничего не боюсь.

Майклсон выше поднял подбородок. И все трое знали, что он больше не тронет эту цыганку, которая свела его с ума.

– Принуждать ее ни к чему не будешь. Захочет – сама придет. Придется ждать день – жди. Придется ждать месяц – будешь ждать. Будешь ждать десятилетие, если понадобится, хоть всю жизнь, но силой ее не возьмешь!

– Деймон, о чем ты? – тихо произнесла Елена.

Сальваторе взял ее за плечи и развернул к себе. Он больше всего счас хотел быть с ней строгим и холодным, но этого почему-то не получалось. И как бы он ни старался снова стать циником – этого не получалось.

– Ты не будешь думать обо мне, не будешь мечтать о нас, поняла? – в ответ она лишь отрицательно покачала головой. – И будешь ему верной женой…

– Что?

Сальваторе отпустил девушку и развернулся к своему конкуренту, которого готов был когда-то уничтожить, разорвать в клочья, а сейчас он отдавал ему свою дочь, свою любимую женщину. Только так им можно избавиться друг от друга. Ему надо избавить ее от себя. Ему надо сделать так, чтобы исключить любую возможность их нового соединения.

– Женишься на ней и потратишь всю свою оставшуюся жизнь на то, чтобы она всегда улыбалась, ты меня понял?

Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она схватила Деймона за плечи и развернула его к себе. Она не верила. Отчаянье порождало панику, а паника – страх. Страх, что его слова – правда, страх, что все это будет исполнено. Сальваторе ненавидел своего главного конкурента, но был уверен в том, что тот костьми ляжет, а защитит их, – как бы это смешно не звучало, – любимую женщину. И было больно. Это было невыносимо больно – говорить все эти слова, разрывать в клочья все их счастье. Но это был единственный верный выход.

– Нет, Деймон, нет! Скажи, что это ложь, нет! Я люблю тебя!

Деймон сжал ее руки и, приблизив девушку к себе, произнес:

– Он любит тебя – это видно! Он любит тебя, Елена! Он сделает тебя счастливой. Елена, надо прекратить играть в эту игру! Пора взглянуть правде в глаза!

– Какой правде? – сорвалась на крик девушка. – Я люблю тебя! Ты любишь меня! Мы убежим! Мы убежим!!!

– Я не смогу дать тебе то, что он может: детей, брак, семью, как ты не поймешь?

– А я не хочу, – сквозь зубы процедила цыганка, чувствуя, как по лицу потекли слезы. – А я не хочу всего этого. Я хочу лишь тебя. Лишь тебя!!!

– Ты вверила мне свою независимость, сказав, что будешь исполнять любое мое желание, – секунда на то, чтобы собраться с новыми силами и стерпеть эту жестокость. – Это – моя просьба. Ты выйдешь за него замуж. Ты научишься дышать! А я лишь перекрываю доступ.

– Что ты такое говоришь? Я не верю, нет! – она выдернула руки и, вцепившись в воротник его рубашки, приблизилась к его лицу. Ее слезы – стрелы в его сердце. Болезненные, ужасные стрелы, которые разрывают на части. – Это ложь!!!

– Это мое желание. Оставь меня. Пора уничтожить «нас». Рано или поздно так должно было произойти. Уходи.

Тишина.

– Убирайся, Елена! Убирайся вон из моей жизни!

Шатенка впивается в его губы, и этот последний поцелуй напоминал выстрел в самое сердце. Пуля прошла насковзь, оставив огромную дыру. Пора было все это закончить. Уже давно. Уже давно надо было расставить все акценты. Когда они вместе – вокруг все рушится. Когда они вместе – все выходит из-под контроля, разрушаются каскады души, умирают люди, рушатся чьи-то судьбы. Их связь – это разрушение, сносящее все на своем пути. Это наказание.

Сальваторе отталкивает девушку, и та садится в машину, закрывая дверь.

– Только береги ее, – шепчет Сальваторе, смотря на звезды, вспоминая, как впервые показывал их Елене. – Береги. Забирай ее и уезжай.

Тишина. Сальваторе срывается на крик.

– Уезжай!

Майклсон садится в автомобиль. Елена следит лишь за тем, как Деймон смотрит на небо, пряча взгляд от нее и каясь перед Богом за все свершенные деяния.

А потом машина уехала. А потом вновь настала тишина. Вид грозового кукурузного пожухлого поля, чьи плоды выклевали, вороны вселяло страх. Страх будущего. Смысл вновь потерян. Сердце вновь разбито.