– Ты купишь мне собаку? – спросила она с удивлением в голосе.

– Я ближе расположен к золотистому ретриверу или… А кого ты выберешь?

– Но я же ничего не вижу.

– Ты все видишь, – прошептал он практически над самым ухом. – Просто выбери.

Мужчина подтолкнул девушку к вольерам. Девушка положила ладони на клетку. Странно, но даже те собаки, что заливались лаем, вдруг замолчали. Елена закрыла глаза и стала медленно двигаться дальше, не убирая рук от жестяных проволок. Кто-то скулил, кто-то задорно лаял и лизал руки, а кто-то просто вилял хвостом и смотрел на того, кто может забрать его из приюта. Елена улыбнулась, когда маленькая собачка встала на задние лапки и стала лаять. Цыганка не видела этого, но знала, что животное выделывает что-то забавное. Елена обошла верхний ряд и убрала руки. Сальваторе хотел было что-то сказать, но замолчал в ту же секунду. Гилберт подошла к нижнему ряду и, сев на корточки, положила ладони на вольер. Клетка находилась в самом углу, и там, вжавшись, в стену, сидел далматинец, зло и недоверчиво на всех смотря. Он не скалился, но его внешний вид мало впечатлял.

– Здесь ведь есть кто-то, Деймон? – прошептала девушка и, не дожидаясь ответа, прошептала: – Я хочу эту собаку.

– Она уже взрослая и… не очень ласковая.

Пес подошел и обнюхал руки девушки. Сальваторе насторожился. Он готовился к тому, что собака может напасть. Но Елена не боялась.

– Купи мне эту собачку… Пожалуйста.

Владельцы приюта удивились выбору, но Елене было все равно. Она попросила Деймона купить самый красивый ошейник, поводок, подстилку, а еще – игрушки и корм. Сальваторе все выполнил и через пятнадцать минут уже загружал в машину. Елена, сидя на заднем сидении, гладила пса, который, расположившись на удобном кресле, положил голову на колени новой хозяйки. Елена гладила его по голове, напевая что-то на своем языке. Девушка улыбалась. Может, она немного оклемается, привыкнет? Или это затишье перед бурей?

– Как ты его назовешь?

Девушка закрыла глаза и почему-то представила образы ласточек на фоне грозного неба. Шикарное зрелище, но оно несло какую-то тревогу. Елена открыла глаза, но вместо желанного – лишь темнота.

– В медицинской карточке написана его кличка… Его звали Шивой.

– Не буду переименовывать. Шива так Шива.

– Это какой-то бес в индийской мифологии… Не очень-то оптимистично и…

– Шива… Пусть останется так.

Деймон спорить не стал. Он просто сильнее надавил на газ. А собака спокойно лежала на сидении.

Образы ласточек не выходили из мыслей. Елена уже слышала совершенно другую мелодию в своей голове, которая все еще раскалывалась от боли. Голод давал о себе знать, но мысль о еде становилась невыносимой. Елена не хотела есть. Ей нравилось ехать в машине и гладить собаку, которая позволила себе задремать. Интересно, кем были ее прежние хозяева? Они ее предали? Или Шива сам сбежал, не в силах терпеть боли? Не важно… Елена подарит ему свою заботу и свою любовь.

Но и после покупки далматинца со странной кличкой Шива, Деймон не спешил домой. Он сбавил скорость и повернул в сторону пляжа, где обычно кочуют таборы. Пусть мудрая София поговорит с отчаянной Еленой, которая считает себя проклятой.

Девушка аккуратно вышла из машины, чтобы не разбудить собаку. Она почувствовала, как Деймон обнял ее за талию. Хотелось спать, голова ужасно болела, но девушка продолжала идти, прижимаясь к единственному человеку, которому она могла доверять. Ноги погрязали в теплом песке, цыганское наречие и их песнопения – как нож по стеклу. Шум прибоя. Крики птиц. Теперь Елене оставалось лишь представлять, рисовать себе картину мира.

София вышла вперед и указала на берег. Она не вымолвила ни слова, но взглядом дала понять, что не пустит Сальваторе к своему табору. Мужчина кивнул и отвел девушку к берегу. Пара расположилась на песке. Море ласкало ноги, словно зализывая раны. Ветер обдувал лицо, а солнце согревало тело. Крики птиц заставляли улыбнуться той грустной улыбкой, которая не сулила ничего хорошего. Елена оперлась о руки и устремила взор на линию горизонта, которую шатенку не дано теперь было увидать. Но даже став снова слепой, Елена все равно смотрела в будущее и бесконечное. А это означало, что юная, измученная цыганка еще не умерла, что она еще верит в светлое будущее.

София подошла и села рядом. Она подарила Сальваторе полный злобы взгляд, и мужчина поднялся, оставляя Елену наедине с Софией. Девушка резко выпрямилась.

– Кто здесь?

Та откликнулась. Девушка расслабилась. Головная боль не прекращалась. Дикая усталость сковывала тело. Но Елена все же решилась задать тот вопрос, который сводил ее с ума.

– Как научиться жить заново? Вы сказали, что самое главное – суметь смириться. Я научилась. А как суметь начать новую жизнь?

– Елена, не нужно начинать заново. Сила духа подразумевает в себе способность продолжить жизнь, сумев не отречься, принять травмы…

– Травмы? – перебила Елена, повышая голос. – Да я столько раз продолжала! Я столько раз… Это проверка на несгибаемость духа? Тогда это очень жестоко, потому что я прошла этот раз несколько раз!

– Елена… – в голосе женщины слышалось сожаление. На словах все просто. Но в жизни все намного сложнее. Елена поднялась и, встав в пол оборота, произнесла еще громче.

– Я теряю всех, кого люблю! Я потеряла зрение во второй раз, и это не доказывает мою несгибаемость? Слишком это жестоко! Вы видите мир, вы танцуете и поете, а я во мраке, во тьме, в бездне! Не верю я больше! Вернее… вернее, верю… Но… но в моей душе пусто.

Елена пошла от Софии вдоль по берегу. Она обняла себя руками, чувствуя холод, обволакивающий плечи. Слезы струились по щекам, но это были уже не гнев, не злоба и не ярость. Это были печаль, тоска и сожаление. А еще – скорбь по утерянным возможностям, упущенным шансам и произошедшим событиям.

– Елена? В чем дело?

Деймон обнял, а потом накинул свою куртку на плечи девушки. Та лишь плотнее укуталась и вжалась в мужчину, давая волю эмоциям. Сальваторе прижал шатенку к себе спиной и практически над самым ухом прошептал: