Мой прадедушка отправился в своё бесконечное путешествие когда мне было одиннадцать. Я смог проводить его в последний путь… Мне тяжело вспоминать тот день. Моя мама в чёрном платье, не отходит от бабушки Грейс, папа крепко сжимает руку Фиби, а я подхожу к продолговатой коробке, которую вот-вот должны опустить в землю. В ней спит мой бледный, бездыханный прадед… Ночами, после похорон, мне снились кошмары. Мама сидела рядом со мной пока я не засну, порой до утра. Папа с явным состраданием смотрел на меня по утрам, когда я собирался в школу. За месяц до своей кончины, прадед отдал мне свои старинные, фамильные часы. Ему их дал его прадед, а я должен буду передать их своему правнуку.

Утреннее солнце заливало Сиэтл мартовскими, тусклыми лучами. Сойер везёт меня и Фиби в школу, а папу на работу. Мама простыла и по приказу, заметьте, не врача, а отца, взяла больничный. Но мамино, и только мамино упрямство, может поспорить с упрямством Кристиана Грея, поэтому Анастейша взяла работу на дом. Концерт был ещё тот…

— Тед, скажи своему папе, что я не инвалид и могу работать!
– говорила мне мама умоляющим тоном, отвернувшись от отца.

— Нет, Теодор! Попытайся объяснить своей мамочке, что с её простудой нужно лежать в постели! — чуть ли не кричал раздражённый Кристиан, кажется, нить его металлического терпения вот-вот порвётся.

Я спокойно пил свой горький чай, облокотившись на барную стойку. Как только мой отец договорил, он направил на меня, похожий на мамин, умоляющий взгляд. Но я лишь поднял руки в манере: «Я не при делах» и весело наблюдал за дальнейшими событиями.

— Если тебя слушать, то мне вообще нельзя выходить из спальни! Особенно когда я здорова! — прошипела Ана, подойдя к нему на расстояние вытянутой руки.

Оу, мама, ни фига себе! Кристиан игриво улыбнулся и притянув маму, начал засовывать свой язык в её рот. Я опрокинул весь оставшийся чай парой глотков, поморщился из-за того, что он был чертовски горяч, и поспешил уйти из кухни-столовой, чтобы не мешать им… Обедать.

Папа улыбался всю дорогу до школы, как подросток, получивший положительный ответ девушки на секс. Я, если честно, немного, по белому завидую ему. Он любит свою жену, свою работу, свои увлечения. Он любит то, что делает. И я тоже так хочу. Машина мчала нас по улицам, проспектам, площадям, скверам… Я перевёл взгляд на свою сестричку. Фиби сидела отрешённо, грустно уставившись в окно.

Херня, что на этот раз у неё не так? Сломала ноготь? Пропустила новый фильм?

— Фиби, что такое? — спросил я.

— Ничего, Тедди, — ответила она, поправив копну блестящих, каштановых, завивающихся волос.

— Я ненавижу, когда ты врёшь.

— Я не вру, — она устремила на меня холодный взгляд серых, умных глаз.

Господи, у неё это получается, как у папы. Я невольно отвернулся и продолжил смотреть на дорогу.

У меня есть сестра — это хорошо, но и есть одна проблема — она девушка.

— Удачи в школе, ребята. Малышка Фиби, я тебя люблю! Теодор Грей, советую не лоботрясничать! Я на связи с директором школы, — прогнал папа, как всегда, свою короткую тираду перед нашим выходом из машины.

— И я тебя люблю, папочка! — чирикнула Фиби, и накинув на плечо свою хиппи-сумку, выпорхнула из мерса.

Я вылез следом, бросив взгляд на отца. Он уже отчитывался перед мамой, что высадил нас у школы живых и невредимых.

Фиби чмокнула меня в щёку, пожелала удачи, и счастливо улыбаясь, умчалась к ждущим её Эмили и Эве. Эва, как всегда, выглядела сногсшибательно. Чертовски длинные ноги, прекрасно уложенные золотые волосы, тонкая талия и очаровательная улыбка… Моя кузина похожа на Афродиту. Жили бы мы в прошлом, когда двоюродных братьев и сестёр женили. Я бы, наверное, обязательно взял её в жёны…

Дерьмо, куда заносят меня мои мысли?

Нет, я бы не выдержал её характера. Не смог бы переносить её бесконечной любознательности, не смог бы терпеть её болтливости. Господь спас! Она дружелюбно улыбнулась мне, и помахала своей рукой, я проделал тот же жест. Потом, она, Фиби и Эмили удалились. Эмили - это закалённая, русоволосая спортсменка, подкаченная и весьма симпатичная. Отличница, староста в их классе, и вице-президент нашей школы. С четырёх лет, как мне рассказывала Фиби, она профессионально занимается плаванием, но даже её популярность, не может поспорить с популярностью модницы Эвы, которой все девочки школы стремятся подрожать. Но что бы то ни было, Фиби — душа этой компании. Я не раз был свидетелем того, как она решала их споры, конфликты…

Я видел, как она мирила их и заставляла держаться вместе. Этим она похожа на нашу маму. При всей своей силе духа, моя сестрёнка очень ранима, и я знаю, что любому, кто её обидит — я готов оторвать яйца, поэтому, я слежу за кругом её общения.

— Тед, привет! — окликнул меня Мейсон Вэндем, мой лучший друг, на протяжении уже многих лет. Он немного сутулый, блондин, с ярко-голубыми, маленькими, проницательными глазами. На уроках он надевает свои очки в чёрной оправе, и погружается в науку.