– Должно быть это хорошее место, - вопрошающе ответил Гарри.

Логан ухмыльнулся, его лицо выражало легкое беспокойство.

– Как ваш сын?
– спросил Гарри.

– Этот маленький негодник, - сказал Логан.
– На прошлой неделе я принес ему очередную пластинку "Моя прекрасная леди", он угробил штуки четыре-пять таких и все расхаживает, напевая чуд-ес-но, чуд-ес-но. Но, чтобы взглядом одарил? Куда там.

– Мой не разговаривает, - сказал Гарри.

Миссис Логан рассудительно произнесла: - Наш разговаривает. Правда, ни с кем-то конкретным. Всё равно, что говорить со стеной.

– Понимаю, - согласился Гарри и выдавил: - А заметно, заметно ли у Верна значительное улучшение, начиная со школы?

Мюррей Логан поджал губы.
– Я бы сказал, что заметно. Энурез не слишком-то приятная вещь, но жизнь намного спокойнее в некоторых отношениях. Ну, понимаете, надеяться на резкое улучшение не приходится, но в мелочах изо дня в день становится легче. В целом легче. Разумеется, случаются рецидивы.

Гарри кивнул, размышляя о семи годах рецидивов и предшествующих им двух годах растущего беспокойства с замешательством. Он сказал: - Миссис Адлер говорила мне, что, к примеру, характерная вспышка агрессии может свидетельствовать о достижении так называемого плато в речевой терапии. Ребенок сопротивляется лечению и выбивается из требуемого курса.

– Тоже верно, - ответила миссис Логан, - но я имела в виду... Ой, они начинают.

Владек кивнул, гася сигарету и рассеянно прикуривая другую. Нывший желудок снова дал о себе знать. Он удивлялся другим родителям, которые казались такими благополучными, здоровыми и равнодушными. Разве у них было не то же самое, что у Маргарет и у него? Прошло много времени с тех пор, когда им обоим мир вокруг казался безмятежным и без доктора Николсона, настоятельно требующего решения. Он заставил себя откинуться и смотреть спокойно, как остальные.

Миссис Адлер постукивала по столу линейкой.
– Думаю, что все кто должен придти, здесь, - произнесла она. Она прислонилась к доске и ждала, когда в зале наступит тишина. Она была низкорослой, смуглой, полной и на удивление симпатичной. Она совсем не выглядела компетентным специалистом. Она настолько не вписывалась в свою роль, что Гарри фактически пал духом три месяца назад, когда их переписка о зачислении Томми достигла долгим путем из Эльмиры кульминации во встрече. Он ожидал встретить стальную леди с очками без оправы, Валькирию в белом халате наподобие медсестры, которая держала извивающегося, вопящего Томми в ожидании суппозитория, чтобы утихомирить его для первой ЭЭГ, растрепанную старую аферистку, кого же еще. Кого угодно, но только не привлекательную молодую женщину. Очередной тупик, подумал он в отчаянии. Еще один после сотни - это уже слишком. Сначала: "Ждать, пока он не перерастет это". Он не перерастет. Потом: "Необходимо довериться воле Господа". Но не хочется. После назначить ему лекарство трижды в день в течение трех месяцев. И оно не действует. Затем шесть месяцев мотаться туда-сюда из-за детской консультации-поликлиники, чтобы выяснить, что это только одно название и один разъездной доктор, у которого ни на что нет времени. Позже, через четыре печальные, горькие недели душевных терзаний - государственная школа для детей с нарушениями в развитии, чтобы узнать о листе ожидания длиной в восемь лет. Через некоторое время частная традиционная школа, чтобы узнать о пяти с половиной тысячах долларов в год, без лечения! А где взять пять с половиной тысяч в год? И все время все тебя предупреждают, как будто сам не понимаешь: "Гарри! Сделай что-нибудь! Успевай, пока не поздно! Это критическая стадия! Промедление смерти подобно!" И вот впоследствии мягкотелая, маленькая женщина; как она могла что-то сделать?

Она быстро показала ему как. Она допросила Маргарет и Гарри со знанием дела, взялась за Томми, мечась по той же аудитории, как дикий бык и обратила его гнев в игру. Через три минуты он радостно экспериментировал со старым неубиваемым корпусом заводной "Виктролы", а миссис Адлер говорила Владекам: - Не рассчитывайте на чудесное исцеление. Его здесь нет. Но на улучшения - да, думаю мы сможем помочь Томми.

Может быть и показала, безрадостно подумал Владек. Пожалуй, она помогала, как никто другой.

Тем временем миссис Адлер коротко и любезно поприветствовала родителей, предлагая им остаться на кофе, познакомиться друг с другом и представила президента АРП - миссис Роуз, преждевременно поседевшую и очень ответственную.
– Поскольку это первое собрание семестра, - сказала она, - то протокола для зачтения нет, поэтому приступим к рабочим докладам комитета. Как обстоит дело с транспортной проблемой, мистер Баер?

Встал пожилой мужчина старше шестидесяти лет; Гарри задумался, каково это - увенчать свою жизнь отсталым ребенком. Он носил все атрибуты успеха: четырехсотдолларовый костюм, электронные наручные часы, крупное золотое кольцо братства. Он произнес с легким немецким акцентом: - Я был в районном школьном комитете, они не сотрудничают. Мой юрист выяснил, что вся проблема заключается в одном слове. Закон гласит, что школьный комитет может, вот это слово - может, возмещать родителям неполноценных детей затраты на проезд в частные школы. Не должны, понимаете, а могут. Они были очень откровенны со мной. Они сказали, что просто не хотят тратить деньги. У них сложилось впечатление, что все мы здесь богатые люди.

Слабый, кислый смех в зале.

– Поэтому мой юрист назначил встречу, мы предстали перед советом директоров и изложили аргументы - нам все равно компенсация ли, школьный автобус, хоть что-нибудь, чтобы как-то облегчить бремя перевозки. Ответом было "нет".
– Он пожал плечами и оставался стоять, глядя на миссис Роуз, которая сказала:

– Спасибо, мистер Баер. У кого-то есть предложения?

Женщина сердито ответила: - Надавим на них. Мы все избиратели!

Мужчина произнес: - Огласка, правильно. Принцип четко отражен в законе: одному ребенку налогоплательщика должны предоставляться те же услуги, что и другому. Нам стоит написать письма в газеты.

Мистер Баер сказал: - Постойте. Насчет писем не думаю, что в них есть толк, но у меня есть пиар-агенство. Я попрошу их немного отвлечься от моих фирменных блюд и уделить время школе. Они могут использовать свои методы, ноу-хау. Они эксперты.

Трогательно, участливо и мимолетно, Мюррей Логан тем временем шептал Владеку: -Он у нас "Чесночный Майонез Мариян". У его двенадцатилетней дочки дела были так плохи, что миссис Адлер учредила отдельную старшую группу. Он приобрел корпус ради нее на пару с другими родителями.