Маргарет села и взяла себе одну из его сигарет. Она по-прежнему была привлекательной женщиной. Она не набрала ни фунта после рождения Томми, правда выглядела всегда уставшей. Она медленно и откровенно промолвила: - Мы же договорились, Гарри. Ты сказал, что поговоришь с миссис Адлер и ты поговорил. Мы договорились, если она не считает, что Томми когда-нибудь поправится, то поговорим с доктором Николсоном. Я знаю, что тебе тяжело и от меня мало пользы. Но я не знаю, что мне делать и должна предоставить тебе решать.

Гарри посмотрел на жену с любовью, безо всякой надежды и в ту же секунду зазвонил телефон. Разумеется, это был доктор Николсон.

– Я не принял решение, - сразу же ответил Гарри Владек.
– Вы слишком торопите меня, доктор Николсон.

Далекий голос звучал спокойно и уверенно.
– Нет, мистер Владек, тороплю вас не я. Сердце другого мальчика остановилось час назад. Вот, что торопит вас.

– Так он умер?!
– вскрикнул Владек.

– Он подключен к аппарату искусственного кровообращения, мистер Владек. Мы можем поддерживать его жизнь, как минимум восемнадцать часов, может сутки. Мозг в порядке. На осциллоскопе очень хорошие ритмы. Совместимость тканей с вашим ребенком удовлетворительная. Лучше, чем удовлетворительная. Есть рейс из аэропорта Кеннеди в 6 часов 15 минут утра и я зарезервировал места для вас, вашей жены и Томми. Вас встретят в аэропорту. Вы можете добраться сюда к полудню, время у нас есть. Одно лишь время, мистер Владек. Теперь все зависит от вас.

Владек разъяренно бросил: - Я не могу решить! Вы не понимаете? Я не знаю как.

– Я понимаю, мистер Владек, - ответил далекий голос и, как это ни странно, подумал Владек, похоже, он действительно понимал.
– У меня есть предложение. Не хотите ли приехать, невзирая ни на что? Думаю, вам поможет выйти из затруднения, если вы увидите ребенка, можете поговорить с его родителями. Они полагают, что в долгу у вас, пусть даже все слишком далеко зашло и хотят поблагодарить вас.

– О, нет!
– воскликнул Владек.

Доктор продолжал: - Все, что они хотят для мальчика, так это право на жизнь. Ничего другого они не ждут. Они дадут вам право опеки над ним - вашим ребенком, он ваш и их. Он очень славный малый, мистер Владек. Восемь лет. Превосходно читает. Мастерит модели самолетов. Они разрешали ему кататься на велосипеде, потому что он был смышленый и ответственный, в аварии нет его вины. Грузовик вылетел прямо на тротуар и сбил его.

Гарри дрожал.
– Меня как будто задабривают, - резко выпалил он.
– Из чего я делаю вывод, что могу обменять Томми на кого-то умнее и получше.

– Вы не так меня поняли, мистер Владек. Я лишь хотел, чтобы вы знали, какого мальчика можете спасти.

– Да вы даже не знаете, что операция пройдет успешно!

– Нет, - согласился доктор.
– Полной уверенности нет. Могу сказать, что мы проводили трансплантацию у животных, включая приматов, трупы людей и пару умирающих больных, но вы правы, мы никогда не производили пересадку в здоровое тело. Я дал вам ознакомиться со всеми записями, мистер Владек. Мы просмотрели их с вашим личным врачом, когда впервые обсуждали перспективы пять месяцев назад. Это первый случай с тех пор, когда имелась высокая совместимость и реальная надежда на успех, но вы правы, случай еще непроверенный. Если только вы не поможете нам проверить. Как бы там ни было, я считаю, что все получится. Но никто не может знать наверняка.

Маргарет покинула кухню, но Владек знал, где она находилась по скрипучему щелчку в телефонной трубке: в спальне, слушая по смежному телефону. Наконец, он сказал: - Я не могу сейчас говорить, доктор Николсон. Я перезвоню вам через полчаса. Больше я ничего не могу сделать.

– Это уйма времени, мистер Владек. Я не сдвинусь с места в ожидании вашего звонка.

Гарри сел и допил остаток кофе. Приходится разбираться во множестве вещей, чтобы справиться, размышлял он. Что ему было известно о пересадках мозга? С одной стороны, многое. Он знал, что хирургическая часть должна быть транспарентной, но существовала проблема отторжения пересаженной ткани, которую доктор Николсон считал преодоленной. Он знал, что все доктора, с которыми беседовал, а он переговорил с семерыми, соглашались, что с медицинской точки зрения все звучит достаточно убедительно и каждый из них тактично замолкал, когда речь заходила о правильности решения. Оно было за ним, не за ними, сказавшими все порой просто своим молчанием. Но кто он такой, чтобы решать?

Маргарет появилась в дверях.
– Гарри, пойдем наверх и посмотрим на Томми.

Он грубо ответил: - И мне станет от этого легче убить своего сына?

Она сказала: - Мы все выяснили, Гарри и согласились, что это не убийство. Чем бы это ни было. Я лишь считаю, что Томми должен быть с нами во время решения, даже если он не знает, что мы решаем.

Они оба подошли к нестандартной детской кроватке с лежащим сыном, смотря при свете ночника на длинные светлые ресницы рядышком с пухлыми щечками и выпученными губками вокруг большого пальца. Чтение. Модели самолетов. Езда на велосипеде. Против быстрого наброска лица и периодического, заветного, бурного, ранимого шквала поцелуев.