Внезапно Гарри нестерпимо потянуло домой к жене.
– Не думаю, что останусь на кофе, или они настаивают?

– Нет-нет, можете уйти, когда пожелаете.

– Мне полчаса добираться, - сказал он, извиняясь, и прошел сквозь дубовые двери, миновал уродливую, однако огнеупорную лестницу и вышел на гравийную парковку. Настоящая причина была в том, что он очень хотел вернуться домой до того, как Маргарет ляжет спать, чтобы рассказать ей про палец. Происходили некие вещи, вполне определенные и всего через месяц. Томми нарисовал лицо. Мисс Хэкетт сказала...

Он остановился в центре стоянки. Он вспомнил про доктора Николсона, а к тому же, что было конкретного в словах мисс Хэкетт? Что-нибудь о нормальной жизни? Ничего о лечении? "Реальное улучшение", сказала она, но насколько реальное?

Он зажег сигарету, развернулся и проделал обратный путь через родителей к миссис Адлер.
– Миссис Адлер, - сказал он, - можно вас на минутку?

Она сразу отошла с ним за пределы слышимости других.
– Вам понравилось собрание, мистер Владек?

– О, конечно. Я позвал вас, потому что должен принять решение. Я не знаю, что делать. Я не знаю к кому обратиться. Очень бы помогло, если б вы сказали мне, каковы шансы Томми?

Она выждала момент перед ответом.
– Вы рассматриваете вариант направления его в психиатрическое учреждение, мистер Владек?
– спросила она.

– Нет; не совсем. Ну, так что вы можете рассказать мне, миссис Адлер? Я знаю, что месяц - малый срок. Но он когда-нибудь будет таким как все?

Он увидел по ее лицу, что она и раньше сталкивалась с этим и испытывала отвращение. Она терпеливо проговорила: - "Такие как все", мистер Владек, подразумевает и некоторых ужасных людей, которые формально не являются неполноценными. Наша задача состоит не в том, чтобы сделать Томми "таким как все". Она в том, чтобы просто помочь ему стать самым лучшим и достойным Томми Владеком, каким он только способен.

– Да, но что будет потом? Я имею в виду, если Маргарет и я, если с нами что-то случится?

Она терзалась.
– Мы никак не можем предугадать, мистер Владек, - сказала она учтиво.
– Я бы не теряла надежды. Но я не могу сказать, что стоит ожидать чудес.

Маргарет не спала; она дожидалась его в маленькой гостиной маленького нового домика.
– Как он?
– спросил Владек так же, как они спрашивали друг у друга вот уже семь лет, приходя домой.

Она выглядела так, будто плакала, но держалась достаточно спокойно.
– Не так уж плохо. Мне пришлось полежать с ним, чтобы заставить его уснуть. Зато охотно принял секреторную гадость. Он вылизал ложку.

– Это хорошо, - ответил он и рассказал ей о рисовании лица, о сговоре с маленьким Верном Логаном и сосании пальца. Он представил себе, как она обрадуется, но она лишь сказала: - Снова звонил доктор Николсон.

– Я же сказал ему не беспокоить тебя!

– Он меня не беспокоил, Гарри. Он был очень любезен. Я обещала, что ты перезвонишь.

– Сейчас одиннадцать часов, Маргарет. Я позвоню ему утром.

– Нет, я сказала сегодня вечером, неважно в какое время. Он ждет, будь уверен и сказал, что звонок за его счет.

– Лучше бы я не отвечал на письмо сукина сына!
– воскликнул он и добавил извиняющимся тоном: - А есть кофе? Я не стал оставаться на него в школе.

Она поставила кипятить воду, когда еще заслышала воющий шум автомобиля на подъездной дороге, растворимый кофе уже был в чашке. Она заварила его и сказала: - Ты должен с ним поговорить, Гарри. Ему нужно знать сегодня.

– Знать сегодня! Знать сегодня, - он грубо передразнил ее. Он обжег губы о кофейную чашку и сказал: - Чего ты от меня добиваешься, Маргарет? Как я могу принять такое решение? Сегодня я снял трубку и позвонил психологу компании и, когда ответила секретарь, сказал, что ошибся номером. Я не знал, что ему сообщить.

– Я не пытаюсь давить на тебя, Гарри. Но ему нужно знать.

Владек поставил чашку и зажег пятидесятую за день сигарету. Маленькая столовая - она таковой не являлась, а представляла собой уголок для полузавтрака крошечной кухни, но они называли его столовой даже между собой - была наполнена Томми. Свежая краска на стене, где Томми ободрал чашечно-ложечные обои. Томми-защитное устройство на плите. Один пустой стул цвета морской волны, не сочетающийся с остальными на кухне, который Томми методично продолбил ручкой ложки. Он произнес: - Я знаю, что моя мать велела бы поговорить со священником. Может, так и следует поступить. Но мы здесь даже ни разу не были на мессе.