— А теперь послушай, ангелочек, — сказал Фарадей, поглаживая Моргану по волосам, после того как уложил ее в постель. — Ты не должна больше себя резать. Нашему племени не нужны татуировки.

— А что мы за племя, папочка?

Он подумал немного, потом с улыбкой нагнулся к ней поближе и что-то прошептал ей на ушко. Моргана захихикала, за дверью тихо и незаметно стояла Беттина и наблюдала за ними.

Решив исследовать местность возле резервации Моронго, Фарадей заехал в факторию пополнить запасы продовольствия. Раньше он здесь не был. Сюда часто заезжали скотники и старатели купить чапсы, постельные принадлежности в скатке, шестизарядные ружья и табак. Пока он выбирал печенье, вяленую говядину и консервированные бобы, ему пришлось обойти какого-то здоровяка, который болтал с продавцом:

— Раньше на всей этой территории ничего не было, только скот да индейцы повсюду. Затем сюда пришли золотоискатели. Все это в далеком прошлом. Теперь здесь живут только владельцы ранчо и поселенцы, которые постоянно борются за право пользоваться водой. — Он сплюнул в плевательницу. — А вы кто, мистер? Могу я вас спросить?

Фарадей посмотрел на мужчину, который навис над ним, как гора. Его борода была такой длинной и черной, какой он в жизни не видел, но улыбка — доброй и открытой, а большие пальцы так смешно цепляли его подтяжки. Морщины в уголках его глаз подсказывали Фарадею, что этот парень, возможно, хорошо знает эту местность, поэтому он вынул рисунок с квадратом и зигзагообразной линией и спросил его, не видел ли он что-нибудь такое.

— Это похоже на удар молнии, — предположил Фарадей. — Что-то, что ударило или пронзило, молния например?

Мужчина скривил свои пухлые губы, спрятанные между густыми черными усами и густой черной бородой, и проговорил:

— Я слышал рассказ о золотом руднике, который назывался «Удар молнии». Может быть, это оно и есть?

Фарадей заволновался. Элизабет тоже говорила, что этот знак может означать рудник! Ткнув пальцем в старую карту на стене, датированную 1899 годом, где были указаны все местные рудники и шахты, мужчина добавил:

— Удачи, мистер! Здесь их около трехсот, и только несколько еще работают, а большинство уже заброшены. Как любой из нас, вы можете только догадываться, какая из них называется «Удар молнии».

Фарадей стал у всех расспрашивать. Ему рассказали легенду рудника «Удар молнии», но, так как рудник был заброшен очень давно, никто не знал, где он находится. Однако он узнал предостаточно, чтобы определиться и отправиться в горнодобывающий район, где, к своему удивлению, обнаружил, что деревья джошуа еще росли там в огромном изобилии. Полный оптимизма, он направился искать «Удар молнии», веря, что шаманы живут где-то поблизости, а может, даже возле рудника. Мысленно он обращался к Элизабет — недавно это стало его привычкой, — сокрушаясь, что ее нет рядом, чтобы разделить с ним удовольствие от этой затеи.

Стоял октябрь. Фарадей, разбив лагерь возле ручья, сидел и зарисовывал любопытное каменное образование, которое гордо возвышалось на фоне звездного неба, а метеорный дождь над головой дополнял собой это потрясающее зрелище. Вдруг он услышал тихое ржание и скрип колес. Когда за этим последовал какой-то треск и громкая мужская брань, он вскочил на ноги и побежал посмотреть, что там произошло. Путешествуя по пустыне в одиночестве, Фарадей пока еще не сталкивался с серьезными несчастьями, но он всегда брал с собой деревянный топор. На этот раз он пригодился.

Странник, на телеге которого сломалось колесо, оказался католическим священником, его звали Мак-Глори. Это был приветливый и простодушный мужчина, примерно лет пятидесяти, любезный и представительный, с седыми волосами и в очках в золотой оправе.

— Второй раз за сегодняшний день! — сокрушался он, беспокойно осматривая сломанную телегу.

Фарадей предложил ему свою помощь, и вдвоем они починили колесо меньше чем за час. Отец Мак-Глори поблагодарил его и извинился, что не может заплатить за помощь, так как у него ничего нет, он нищий. Фарадей предложил старику отдохнуть у костра и разделить с ним ужин.

Мак-Глори с удовольствием разместился возле огня, не преминув обратить внимание Фарадея на то, что он разбил лагерь на пути в резервацию Моронго, где он проводил службы для индейцев. Сейчас он возвращается в Лос-Анджелес, чтобы дать отчет епископу.

Они пили кофе, и Мак-Глори спросил Фарадея, не ищет ли он золото.

— Не совсем. Правда, я ищу один рудник.

— Я не совсем вас понимаю.

Фарадей не решался пока рассказывать ему правду. Что подумает о нем этот человек в мантии, этот христианин, который ищет мудрость в небесах? Разве возможно рассказать, что его умершая жена разговаривала с ним через цыганку-гадалку, которая велела ему прийти сюда в поисках шаманов?!

Но Фарадей все ему рассказал, уточнив, что не знает, как со всем этим связан рудник и что его не интересует золото, а он просто ищет святых индейских людей. Свой рассказ он закончил происшествием в каньоне Чако.

Ошеломленный священник откинулся назад и прошептал:

— Вы знаете правду!

Фарадей в упор посмотрел на него.

— Я всегда использую золото, как испытание, — сказал Мак-Глори, наклонившись вперед и произнося слова так быстро, словно конспиратор в полночь. — Если человек хватается за любую возможность получить золото, тогда я делаю вывод, что его мотивы материальные и он мне не подходит. Я, брат, сам ищу племя святых людей.