Если посмотреть на наш дом прямо, он кажется не очень большим для трехэтажного строения, но на самом деле здесь очень много коридоров и комнат, из-за чего человек не знающий всего этого наизусть, в отличие от нас, мог легко заблудиться. Просить у папы отдать мне свой кабинет было бы глупо, поэтому, когда я была младше, сказала, что очень люблю вид на этот сад, и он оборудовал крышу под несколько комнат – библиотеку и ещё одну гостиную для чтения, которая соединялась с большим балконом. Там можно было переночевать на большом диване, если нет сил спускаться в комнату, погреться у камина и посидеть в тишине с любимой книгой из нашей немалой коллекции. Мои родители на своём веку перечитали немало книг разнообразных авторов из разных стран. Все они хранятся в этой библиотеке вместе с книгами, которые предпочитаю уже и я. У меня уже несколько лет есть электронная книга, но почему-то страсть к печатной литературе никак не могла поутихнуть, поэтому достаточно много денег тратилось именно на заполнение книжных полок в библиотеке, моей комнате и в отцовском кабинете.

Дверь, ведущая в кабинет, была немного приоткрыта, поэтому разговор отца и дяди Дукёна был слышен довольно-таки хорошо в пустом коридоре. Я шла без обуви, еле-еле ступая на пол носочками и пытаясь быть тише воды (или как там говорится).

— …и скоро дата её смерти, я подумал ты захочешь пойти с нами. Всё-таки вы были очень близки, — первым я услышала голос дяди, который выделил слово «очень», произнося это предложение, что очень заинтересовало меня.

— С чего бы я должен быть там? — отец говорил со стальными нотками в голосе всегда, когда был напряжён.

Я подобралась почти вплотную к двери и пристроилась у стены, сдерживая даже дыхание, чтобы не быть услышанной. Мне думалось, что сейчас дядя ответит не менее грубо, но он лишь громко рассмеялся, вызывая у меня некое замешательство.

— Да будет тебе, Гарри, это уже давно прошедшие времена, тебе не стоит так сильно напрягаться из-за моих слов, — на самом деле моего отца зовут Ким Ган Ри, однако дядя всегда звал его Гарри, как говорит мама, так повелось издавна из-за некой любви дяди к иностранцам.

— Пусть и так, однако это всё же твоя жена, и проведывать её должен только ты и твой сын, — папа встал и зашагал по комнате, а я вмиг стала по струнке и уже приготовилась войти, как дверь распахнулась шире и оттуда показался силуэт моего отца. — Ты что это, подслушиваешь, Ким Ту Лин?

Сначала я пискнула, как бы от неожиданности, и отступила назад, сильнее сжимая поднос руками и из-под бровей глядя на отца.

— Ой, что ты творишь, пап! А если бы я всё это уронила и обожглась? Ни стыда ни совести, ей Богу, — я укоризненно покачала головой и обогнула его, проходя внутрь и лучезарно улыбаясь дяде. — Представляете, дядюшка, я, значит, несу ему сладости, чтобы с голоду не помер, а он меня ещё и обвиняет в чём-то.

— Сама невинность, ты только посмотри на неё, — папа зашёл сразу за мной и сел на своё место у стола. — А вот когда посторонних нет, только попробуй дождаться от неё вежливого тона.

Я лишь закатила глаза и равнодушно поставила поднос перед ним.

— Ну не трогай девочку, Гарри, она у тебя славная, — дядя сидел в большом коричневом кресле в углу недалёко от отцовского стола и смотрел на меня оттуда с неподдельной нежностью. — Вот бы моему оболтусу такую жену, не то, что все предыдущие его шл… Пассии, так я хотел сказать.

Он смущённо улыбнулся, словно он действительно стесняется говорить о таких вещах при ребёнке, каковым он меня считает.

— Ну если уж Ваш Тэхён так сильно любит подобных девиц, не быть мне его женой, — я натянуто улыбнулась, глядя на дядю — и всё-таки он очень красивый мужчина, с этим не поспоришь, и не такой уж старый, сорок с лишним — только середина жизни.

— Все могут изменить свои вкусы, когда рядом такая девушка.

— Да вы только гляньте, похоже Вы и сами не прочь взять меня в жены, — я прошла по кабинету и раскрыла шторы, чтобы впустить немного света в комнату —совсем уж как затворники здесь уселись. Я пыталась сохранять равнодушный вид, чтобы отец снова не начал тему про подслушивание их разговора. Дядя лишь посмеялся мне в ответ и взял чашку чая, которую я поставила возле него. — Тэ, кстати, дома сейчас?

— Был там, когда я уходил. Пытался научить своего щенка петь вместе с ним, — он изобразил на лице некое замешательство и с надеждой посмотрел на меня. — Он у меня немного странный, надеюсь, тебя это не спугнет.

— Кто знает, — я сорвала засохший листок с цветка и покачала головой — отец совсем не следит здесь за порядком. — Тогда я зайду к нему, нужно репетировать. До свидания.

Я поклонилась им по привычке и вышла в коридор, сразу же хмуря брови, как только скрылась от их глаз, и ускоряясь, чтобы быстрее собрать вещи и встретиться с парнем.

Этот разговор, который я подслушала, сильно напряг меня, однако его смысл понять было сложно. Я помню, что в следующем месяце дата смерти матери Тэхёна, и безусловно, обсуждали они именно её. Осталось только разобраться, каким таким боком здесь отец, хотя, наверное, они имели в виду лишь крепкую дружбу, которая их связывала.

Пресекая все мысли, я решила думать лишь о предстоящем концерте, набирая Тэхёну сообщение, где просила подождать меня у него дома, и закидывая рюкзак с вещами на плечо.