Зрительный контакт продолжался вплоть до слов Эмметта, которыми он прервал радостный щебет девушек:

— Послушайте, вы… Дайте ему сына, — Карлайл не без удивления взглянул на него, пытаясь найти корень его серьезности. Розали пожала плечами и, запечатлев поцелуй на лбу малыша, передала его Карлайлу.

— Роуз, слушай, я совсем забыла показать тебе что-то. Ты должна увидеть это, — несколько возбужденно произнесла Кейт, и девушки исчезли в ту же секунду.

Карлайл поудобнее перехватил сына, прильнувшего к его плечу и крепко схватившего воротник его рубашки. Только мужчина хотел спросить Эмметта о его словах, как вампир взял инициативу в свои руки.

— Я знаю, сколько раз за эти дни вы с Эсми слышали это, но я все же скажу еще раз. Карлайл, все обойдется. Все будет хорошо, — вкрадчиво говорил он, положив руку на его плечо. — Я знаю, что не должен был слушать ваш разговор с Елеазаром, но я не жалею. Потому что… Не можем же мы лишить этого человека нашей сумасшедшей семейки! — шутливо воскликнул Эмметт, прищурившись, когда кивнул на Каррола, что-то невнятно промычавшего ему в ответ. — Я бы расстроился на его месте, лишись я такого… В общем, ты останешься отцом Каррола, как и Эсми — его матерью. Ты, именно ты, ему нужен, родной человек. За это и нужно надрать задницы Вольтури.

— Да… Спасибо, Эмметт. Я так ценю твои слова, — Карлайл улыбнулся и, конечно, принял его в отеческие объятия.

— Я не знаю… Я сказал это… Потому что я люблю тебя. Я очень редко говорю это, но ты ведь в курсе, да? — Эмметт отстранился и подозревающе передернул бровями. Карлайл усмехнулся и кивнул:

— Конечно. Как и ты.

Медленно утро забирало узды правления у ночи, мягкий свет рассветного солнца лился через окна, рассеиваясь под призмой серых снеговых туч. В шале бурлила жизнь, все общались между собой, довольствуясь этим, словно последними глотками воздуха. И только Карлайл предпочел динамичному семейному утру спокойное, позволив и сыну абстрагироваться от окружения. Каррол тихо посапывал у него на плече, и, если бы Джаспер оказался поблизости, он почувствовал бы умиротворение, комфорт и защищенность. А еще натянутое спокойствие Карлайла, остатками которого он старательно пытался завуалировать страх. Ради семьи и сына, в первую очередь. Мысли покинули разум бессмертного, как только Каррол беспокойно заворочался, тихо прохныкав, а сердцебиение ускорилось. Карлайл убаюкивающе покачал его, поглаживая по спинке. И в это утро только на руках отца он обрел спокойный сон.

========== Глава 6.1. Эсми. Прощание ==========

***

К двенадцати часам в Денали окончательно рассвело. Вся жизнь плавно перетекла на первый этаж. Елеазар и Кармен дополняли свои чемоданы чем-то весьма необходимым, согласованно ретируясь из одной зоны в другую; перед очагом, меж диванами, Эдвард собирал какой-то детский конструктор, соединяя разные детальки и сердито хмурясь, когда что-то не сходилось. Никто и понятия не имел, что это вдруг толкнуло вековое существо позабавиться, а он сам не распространялся, ссылаясь на то, что это личное дело. Розали с Эмметтом ворковали с теплыми улыбками в дальнем углу гостиной, где было поменьше света и внимания; Кейт с несколько мечтательным видом листала страницы своей любимой книги, иногда с улыбкой отрываясь, чтобы из-под опущенных ресниц взглянуть на расположившихся неподалеку Карлайла и Каррола. Карлайл рассказывал сыну обо всем, что было за окном, прямо напротив них: о засыпанных снегом полях и величественных горах. Малыш увлеченно слушал, метаясь взглядом между красивым видом и отцом. Элис тем временем весело и оживленно, как всегда, скакала перед окном, участвуя в рассказе и активно жестикулируя.

— И вот еще что, — продолжала говорить Эсми хлопочущей рядом, возле кухонной столешницы, Тане, — он все чаще начинает тянуть в рот все, что попадается на глаза. Прошу, будь особо внимательна с этим. Вдруг что… — девушка, нахмурившись, не отрывала взгляда от своего сына. Разлука была совсем близка, и она, обнимая себя руками, из последних сил держала спокойный вид.

— Все хорошо, Эсми. Не стоит переживать. Я… Мы все сделаем, как надо, — заверила ее Таня, укомплектовывая в одну из сумок с вещами несколько баночек детского пюре. Эсми на мгновение отвлеклась от созерцания своей семьи и замотала головой:

— Оставь одну пока. Ему уже пора покушать.

— А, сколько, ты говоришь, раз в сутки его нужно кормить? — как бы между прочем поинтересовалась Таня, смущенно осознав, что этот факт покинул ее сознание.

— Пять раз с перерывом в четыре часа, — шепнула пробегающая мимо Кармен, добывая что-то из комода. — Дорогой, кредитки у меня!

Таня закатила глаза, мол, ей и самой известно было. На самом деле, она просто боялась потерять доверие, оказанное ей.

— А как же быть ночью? — спросила она, переменив тему.

— Он должен поспать минимум восемь часов. Но все это притом, что помимо молочных смесей он будет есть пюре или… — Эсми пресеклась, снова пропав в мыслях, в теплых чувствах и таких сильных, которые она питала к мужу и сыну. Их словно не могла коснуться печаль в этот светлый момент.

Таня вздохнула и на минутку оставила свои дела, чтобы подбадривающе приобнять Эсми.

— Каррол будет в порядке, — повторила она, скользя взглядом по ее лицу, цвета слоновой кости, на котором не отражалась ни одна эмоция сейчас. Эсми же не отрывала глаз, как и пять, и десять минут назад.

— Да. Я знаю, — она кивнула. Лишь только морщинка пролегла на лбу.

— Тогда что тебя тревожит?

Эсми с несколько мгновений молчала, а потом обратила взгляд к Тане.

— Я не могу быть спокойна, просто зная, что с моим ребенком все будет хорошо. Он будет не со мной, Таня, понимаешь? Не со мной… — блондинка поджала губы, кажется, только спустя несколько месяцев разглядев изменения в Эсми. И до этого они были по-иному счастливы — да — однако, сейчас Таня увидела в ней не просто мать, полную нежности и ласки, но и мать, несущую в себе океан боли и страдания. Вот оно — истинное лицо материнства. Счастье, безопасность, оказывается, были так хрупки. И их так легко ломали внешние силы. Теперь же родителям ничего не оставалось, кроме как насладиться последними мгновениями, последними утекающими каплями счастья. А дальше будет борьба, исход которой был уже предвиден их интуицией.