Огоньки разгорелись и полетели в развалившуюся на землю саламандру, недвижно лежавшую с тех самых пор, как мы застряли в песке. Но «лошадка» не обратила на них никакого внимания. Она упорно смотрела на песок под своими лапами, не двигаясь и не поднимая головы.

После нескольких бесплодных попыток Брань бросил бесполезную затею.

«Думай, Чума, думай», - я прогоняла сотни вариантов в голове, но одна идея казалась хуже другой. Солнце скрылось из вида на две трети - скорость его передвижения удивительно замедлилась по сравнению с тем неприятным моментом, как нас затянул зыбучий песок. Еще чуть-чуть, и мы потеряем все шансы на дальнейшее продвижение.

Вдалеке появилась черная точка: она быстро катилась и буквально через пяток минут превратилась в большой шар из хвороста.

– Велиал, - сжав зубы, чтобы не закричать, радостно сказала я.

– А что я говорил, - невозмутимо ответил Брань.
– Он припрется в самый последний момент. Но как бы нам намекнуть, чтобы он не подъезжал слишком близко? А то милые зверушки только и ждут момента.

Да, это дилемма. Едва Вели приблизится... Даже не хотелось думать об этом.

– Стой!
– отчаянно завопила я, модулируя голос. Скорпион под локтем настороженно шевельнулся, но не двинулся.

Темный остановился подальше от нас и осклабился.

– Что ж вы без меня все время где-нибудь да застрянете, - он подошел поближе, вытаскивая из-за пояса красивый серебряный топор. Когда успел приобрести обновку?

– Осторожно, - зашикал на него красный.
– Ты же не хочешь, чтобы мы...

Лезвие рассекло воздух и вонзилось под основание черепа. Голова моего названого брата покатилась по песку, словно сделанная из папье-маше, разбрызгивая алую кровь вокруг себя. Обезглавленное тело вздрогнуло и ушло под землю.

В ужасе я глядела на содеянное, и успела закричать, прежде чем холодное острие коснулось моей шеи.

Первый осенний туман легко опустился на землю в это раннее утро. Ночью шел дождь, и начало дня заполнилось прохладной свежестью. Долгое жаркое лето наконец осталось позади; его преемница уже расцветила желто-золотым широкие овальные листья вязов и сбрызнула багряно-красным густые кроны величественных буков.

Город готовился к празднику сбора винограда, украшая дома венками из кедра и можжевельника, запасаясь большими деревянными бочками и стеклянными бутылями. Жители уже вовсю спорили по поводу того, кто из танцоров победит на сей раз - Майрон или Ериас. В прошлом году Майрон обошел соперника, исполнив несколько ловких трюков, но нынче тот не собирался сдаваться так просто, и готовил свой танец еще с весны. Зрелище обещало быть стоящим, и мудрые старики, и матери с малыми детишками, и зрелые мужи, и юные девицы, и господа, и слуги - словом, все горожане без исключения собирались сегодня на главной площади - кто-то, чтобы сразу забрать деньги за выигранный спор, кто-то перемолвиться словечком с давно не виданными знакомыми, ну, а кто-то и просто так, поглазеть. Единственным, кого здесь не ожидалось, был правитель Атлантиды, Эвмел. Он недолюбливал подобные увеселения, считая их никчемным развлечением, и предпочитал проводить время с пользой, погрузившись с головой в разбирательство важных бумаг и писем из соседних государств.

Эврифея, получившая приглашение еще с вечера, шла под руку со своим возлюбленным, но это её нисколько не радовало. Царь не шутил, как обычно, не делал комплиментов; он словно выполнял некую тягостную обязанность, и по лицу его изредка пробегала хмурая тень. Они прошли по каменному мосту над шумящим водопадом, свернули в крохотный переулочек, где со всех сторон их обступили еще зеленые липы с их сердцевидными листочками, и вышли к неподвижному пруду, заросшему ивняком, вдоль которого вилась дорожка, вымощенная серым и красным камнем. Здесь находилось несколько портиков с акротериями в виде вьющихся и переплетающихся растений, выложенных из серебра. Возле колонны, изображавшей Клейто с венком из маленьких роз в руках, небрежно привалясь к основанию, сидел аэд (*странствующий певец, прим. автора). Через плечо его была перекинута перевязь, удерживающая формингу, из четырех струн которой странник извлекал мелодичные звуки.

Властитель думал об ушедшем флоте и о том, что атлант не отпустил брата на войну, думал о блистательных победах, которые совершатся без него. Но больше всего мысли Тартеса занимала та, что шествовала рядом с ним - и ее появление в Золотом дворце, оставшееся никем не замеченным. Никем, кроме него.

Тяжесть этого воспоминания совсем раздавила царя, когда он услышал тихую музыку. Тарт остановился и прислушался, выпустив ладонь Эврифеи из своей.

Город молчит.

Умытый первым утренним дождем,

Не пробужденный солнечным лучом,

В осеннем поцелуе тихо спит.

А ты уйдешь.

Теряясь в пустоте ночных дорог.

Я знаю, не вернуть тебя из снов,

Я знаю, нам не быть с тобой вдвоем...

По лицу архонта словно прошла болезненная судорога; он ничего не сказал, ожидая окончания песни. Но певец отложил инструмент в сторону и завел локти за голову, сладко потягиваясь. И только тут заметил их.