Нет, это не его деревня.

Мужчина сидел с каменным лицом и пустым взглядом рассматривал клеймо на запястье, оставшееся после боев в Крифте. Джохан надеялся, что с Фреей они расстанутся по обоюдному согласию, когда просто их судьбы разойдутся. Но и не думал, что все обернется вот так.

– За все то время, когда мы были вместе, я ни разу не поблагодарила тебя за спасение, - раздался голос Ралины.
– Прогуляемся?

– Ты сама сказала, что могла и сама справиться. От чего я тебя спас?

– От скуки, - улыбнулась она.

– Не юли.

Девушка села рядом с ним.

– Ты первый, кого Сиен не убил в первые секунды, и я не могла упустить возможность убраться оттуда. К тому же, ты выглядел таким, кто может меня защитить.

– От чего? Ты чародейка.

– От Щита Справедливости. Я не хочу гореть на костре.

– Ты чародейка из совета герцогини.

– Из совета герцога, - поправила Ралина.
– Фениса Рейвенскорн распустила совет чародеек и собрала другой, из обычных людей. Зачем, если она сама колдует?

– Я не вдавался в подробности перехода власти, но что тогда произошло?

– Фениса объявила себя герцогиней Риверклера, будучи дочерью лорда. Собрала восстание, свергла герцога, заняла его место. Рассказывать особо нечего. Потом ее же совет поднял против нее народ. Ей повезло, что тогда она уже уехала к Ричарду.

– Она сейчас у Ричарда?
– удивился Джохан.

– Да, как и эльфский король Саммердора. Ну, лучше бы Фениса осталась в герцогстве и получила ножом промеж глаз.

Она присела рядом с мужчиной. Ее взгляд остановился на клейме, с которого мужчина до сих пор не сводил взгляда.

– Я могу сделать его менее заметным.

– Не надо, пусть будет, - покачал головой Джохан и, наконец, закрыл запястье рукавом куртки.
– Как воспоминание.

– Должно быть, оно не особо приятное.

– Лучше бы мои останки сейчас гнили в теплых землях Риверклера, - в голосе не было эмоций. Он хотел отшутиться, но фраза вышла больше печальной.

– Тебя что-то гложит, - заметила Ралина.
– Такого не было, пока мы не приехали сюда.

– Эта деревня слишком похожа на ту, в которой я рос, - нехотя ответил Джохан.
– Ты, должно быть, знаешь, что случилось.

Девушка кивнула.

– А еще я слышала, так, нечаянно, когда ты говорил с Ретнаром, что ты не помнишь толком своего детства.

Джохан шел за руку с девушкой, чья голова была покрыта капюшоном. Было уже поздно, мальчик тер кулачком глаза и все спрашивал, а когда же они придут. Девушка отвечала, говорила, что скоро. Ее голос звучал мягко и спокойно.

Они остановились у небольшого домика, каких в Хаалмате куча. Там уже светили окна, едва заметный запах пирога с кашей витал рядом с ним. Они поднялись по лестнице, и женщина постучала в дверь.

Им открыл мужчина. Складный, высокий, что Джохану показался он огромной скалой, накрывающей его тенью. Мальчик даже открыл рот от увиденного. Несмотря на то, что к своим десяти годам был довольно высоким, выше многих своих сверстников, этот мужчина все равно был гораздо больше.

Он повернулся на девушку, из-под капюшона которой было видно только каштановые волосы. ЕЕ рука, за которую держался мальчик, была мягкая и теплая. Она наклонилась, потрепала мальчишке волосы и поцеловала в лоб.

– Береги себя, Джохан, - произнесла она.

Он улыбнулся и сделал несколько неуверенных шагов в свой новый дом. Новая матушка подошла к нему, оглядела со всех сторон.

– Хочешь пирога?
– спросила она.

– Да!
– воскликнул он.

Она взяла его за руку и повела на кухню. Он успел только оглянуться на ту загадочную девушку, увидеть, как она протягивает мужчине кошель с деньгами. На эти деньги его одели, как человека. Она ушла, и после Джохан никогда ее не видел.

– Тебе повезло, что они приютили тебя, - вставила Ралина.

– Они полюбили меня, как собственного сына. Я потом спрашивал отца, почему так случилось. Он ответил, что... у них был сын, да умер. А больше матушка не смогла родить. И они были рады принять меня. И чем-то были обязаны той девушке.

Девушка положила руку на его голову и принялась читать заклинение. Джохан ничего не мог поделать, не мог убрать ее руку с головы, а перед глазами уже начали появляться силуэты.

Деревня полыхала, земля была засеяна трупами мужчин, женщин и детей. Кто-то до сих пор кричал, вырываясь, моля о милости. Разбойники.