– Госпожа Серения, к сожалению, занята, - кланяясь, развёл руками невольник, тут же предложив.
– Если желаете, я вас к ней провожу. Она в зале.

– Веди, - царственно кивнул старый артист.

Недолго думая, путешественница отправилась за ними.

В непривычно узком помещении смогли уставиться только четыре длинных стола с тяжёлыми лавками. Возле одного из них невысокая, плотная, не первой молодости женщина в лёгкой накидке громко, с выражением отчитывала хмурого мужика в плаще поверх длинного хитона.

– Масло дрянь, фасоль с мышиным помётом! Перебирать придётся, время тратить. Думаешь, моим рабам делать нечего? Заворовался бездельник!

– Ни обола сверх положенного не взял, госпожа Серения, - обиженно пробасил собеседник, огладив пышную бороду с заметными нитями седины.
– Семрег свидетель - всё честно. И на фасоль зря наговариваете...

– Фасоль оставь, - перебила женщина.
– На следующую партию скидку дашь. А масло замени завтра же!

– В Кардакии неурожай, госпожа Серения, - набычился мужчина.
– Не уродились оливки. Желаете хорошего масла, придётся доплатить.

– Ты кого обманывать вздумал?!
– прикрикнула хозяйка постоялого двора.
– У меня сам господин Волс Комен Драг три ночи ночевал. Он в Радле торгует и знает всё лучше тебя. Добрый в Кардакии урожай. Ещё раз сжульничаешь, не посмотрю, что двоюродный брат, мужу скажу. Хочешь иметь дело с первым сотником легиона?

– Что вы, госпожа Серения!
– кажется, не на шутку испугался собеседник.
– Ни к чему беспокоить вашего супруга такими пустяками! Попробую других купцов поспрашивать. Может, у них масло лучше будет?

– Давно бы так, - слегка смягчилась женщина.
– Иди да помни, я жду только до послезавтра.

Быстро кивая, незадачливый родственник торопливо направился к выходу, а хозяйка постоялого двора, пристально оглядев Гу Менсина, приветливо улыбнулась.

Старший урбы ответил тем же, вот только его улыбка получилась какой-то робко-заискивающей. Выдав витиеватый комплимент заведению и его очаровательной владелице, толстяк почтительно осведомился, во сколько обойдётся содержание мулов в сарае с громким наименованием "конюшня" и ночлег женщин и детей в обеденном зале?

Уладив денежный вопрос с Гу Менсином, женщина обратила внимание на терпеливо дожидавшуюся своей очереди Нику.

– Вы тоже с ними?
– хозяйка постоялого двора кивком головы указала на старшего урбы, направлявшегося к двери в сопровождении знакомого конопатого раба.

Не представляя, какой смысл она вкладывает в слово "вместе", и задетая отсутствием в вопросе обращения "госпожа", девушка надменно вскинула подбородок.

– Нам по пути.

– Вы, что же, одна едете?
– вскинула аккуратно подкрашенные брови Серения.
– Госпожа.

– Так получилось, - скорбно вздохнув, путешественница опустила глаза, и предупреждая дальнейшие расспросы, выдала вариант легенды, опробованной на десятнике пограничной стражи.
– Двоюродный дядя умер в дороге, перед смертью попросив Гу Менсина проводить меня в Радл к родственникам матери.

– В Радл?
– недоверчиво переспросила собеседница.

Ника вновь почувствовала себя, как на экзамене. Чтобы избавиться от этого неприятного ощущения, она, вспомнив какую-то книгу, решила немного изменить ситуацию, и вальяжно усевшись на лавке, положила руки на стол.

– Да.

– Откуда же вы, госпожа?
– заинтересовавшись, спросила хозяйка заведения, присаживаясь рядом.
– И как ваше имя?

– Ника Юлиса Террина, - представилась девушка.
– Из Канакерна.

– Откуда?
– вновь удивилась Серения.
– Это же самый край земли.

– Ещё нет, - рассмеялась путешественница.

– Вам нужна комната?
– полувопросительно, полуутвердительно проговорила женщина, явно задумавшись о чём-то своём.

– И баня, - кивнула Ника.

– Вот чего нет, того нет, - развела руками владелица постоялого двора.

Настал черёд удивляться гостье.

– Простите моё любопытство, госпожа Серения, но почему? Лагерь стоит на оживлённой дороге, постояльцев должно быть много.

– Пожар у нас случился год назад, госпожа Юлиса, - скорбно поджала губы женщина.
– Вот с той поры всё никак не отстроимся. Я пришлю рабов с лоханью и тёплой водой.

Она виновато улыбнулась.

– Хоть так помоетесь.

– Спасибо, госпожа Серения, - поблагодарила девушка, вставая и перебрасывая край накидки через плечо.