— Ты… ты не помнишь, что вчера произошло? — врач внимательно наблюдал за реакцией мальчика.

— Не помню? Я все помню! — возмутился Тери, — вчера я ел котлетку с гречневой кашей на обед, а на ужин дали запеканку. Она не вкусная и я ее никогда не ем! Вот!

Верно. Тери говорил все как есть. Но своего соседа он не помнил. Он не помнил о своем побеге и о том, что именно всегда милая медсестра оставила ему эту ссадину. Что ж… это и к лучшему. Конечно же позже стоило поподробнее осмотреть ребенка и узнать, в чем причина такого внезапного провала в памяти. Но с этим можно было не торопиться.

Подумав об этом, врач поднялся с детского стульчика и, пожелав Тери удачи в решении новой загадки, вышел из его комнаты.

Лишь дверь закрылась за мужчиной, Тери перевел пустой взгляд с двери на загадку и несколько минут вчитывался в задание. Но сколько бы он не силился понять написанное, что-то мешало ему.

«Больше не решай загадок, которые тебе задают» — вертелась в его голове странная фраза. Интересно. Когда и от кого он ее услышал?

…Первая дверь захлопнулась. Первая, но далеко не последняя…

====== Седьмой круг Ада: 69. Дверь с табличкой «Джонни» ======

— Слишком медленно! — Шин Шаркис буквально навис над Джонни, сложив руки на груди и прожигая парня пристальным взглядом, — Ты понимаешь, что я имею в виду? Обучение его программированию идет слишком медленно! — перешел он на повышенные тона. Джонни в ответ на это лишь еще больше вжался в кресло, вцепившись руками в подлокотники и лихорадочно соображая, что же ему в подобной ситуации стоит сказать и как себя повести? Заорать в ответ о том, что Фелини еще маленький, а ты не Бог, и тем самым показать свой характер? Или Шаркису больше нравится, когда перед ним преклоняются и лизоблюдствуют?

Лизо… блюдствуют…

То есть облизывающие блюда?

Парень тут же живо представил, как подходит к мужчине и просит у него разрешения облизать его тарелку, а тот, смерив Джонни презрительным взглядом, пару минут обдумывает это предложение и, наконец, решив, что парень подобной чести достоин, разрешает ему прикоснуться к дорогой посуде кончиком своего языка.

«Фу, какая мерзость!» — Джонни мотнул головой, стараясь обуздать ненужные мысли, которые как всегда возникали в самый неподходящий момент.

— Что-нибудь скажешь в свое оправдание? — нахмурился Шаркис, все еще не отводя взгляда от дрожащего словно осиновый лист парня.

— Ну… эм… — взгляд Джонни бегал по роскошному кабинету, словно ожидая, что ему поможет советом, быть может, стул или тумбочка, а возможно, и сам ковер начнет подсказывать правильный ответ, как суфлер в театре. Но мебель упорно молчала, в связи с чем на Джонни начала накатывать тихая паника.

— Ненавижу, когда мямлят! — прошипел тем временем Шаркис, наконец-то освобождая Джонни из плена своего злобного взгляда, обходя свой стол и усаживаясь в удобное кожаное кресло, — Хорошо, я задам тебе иной вопрос. Ты можешь понять Это? — с этими словами мужчина открыл папку, что до того лежала на его столе, вытащил из ее середины пару листов формата А4, исписанных вдоль и поперек символами и цифрами, и протянул их Джонни. Корявый почерк Тери парень узнал тут же. Еще через какое-то время, опираясь на знания того, как мыслит Тери, Джонни кое-как разобрал, что эти записи означают.

— Они тебе понятны? — заметив, как парень нахмурился, спокойно убедился Шин.

— Да… — пересохшими губами пробормотал тот.

— Значит, общение с ним не прошло для тебя даром, отлично, — Шаркис даже улыбнулся. И эта улыбка была столь же красивой, сколь и опасной, — А хватит ли тебе твоих способностей на то, чтобы все это еще и запрограммировать?

Джонни нахмурился. Если это было то, о чем он думал, ни к чему хорошему подобные действия не привели бы ни его самого, ни, тем более, Тери, ведь парень знал, что как только Фелини перестанет быть нужным, его отправят в расход, как и сотни других хаксов. По крайней мере, в той папке с досье Тери, на которую Джонни как-то наткнулся, было написано именно это.

«Как только объект исполнит свои прямые обязанности, включить его в группу подопытных № Ам45р7…» — вспомнил Джонни цитату из документа и даже вздрогнул. Но в данный момент выбор его действий был невелик, поэтому, немного подумав, он все же кивнул Шаркису, подтверждая тот факт, что он действительно сможет запрограммировать все данные.

— Отлично! — довольно ухмыльнулся мужчина, — Я рассчитываю на тебя.

Впервые в жизни Джонни понял, насколько жутко может звучать подобная фраза.

— Не злись на меня, Тери. Я ведь не подозревал, что все так кончится. Нет, я был уверен что… хм… — Джонни, так и не дописав предложение, засунул кончик простого карандаша в рот и начал его яростно грызть. Нет, в этом письме было что-то не так.

— А если… Я знаю, что никогда не смогу загладить свою вину, но… Не-е-ет, вообще хрень, — почесал Джонни затылок. Как ни крути, но он еще никогда не признавался перед кем-то во всех своих грехах в письменной форме. Да и не в письменной форме он тоже предпочитал все чаще молчать. Но парень понимал, что дальше так продолжаться не может. Надо было как можно скорее рассказать Тери о том, какая опасность ему грозила, а так же как и то, что отчасти в этой опасности виноват и сам Джонни.