— Оу, как мы умеем злиться, — все еще не понимая, какая опасность ей грозит, фыркнула Эф, — обещаю, я сломаю тебя, а затем сделаю с твоим телом все, что захочу! — сладострастно вздохнула она. Это был ее последний вздох. Худенькая девушка с лентой закрывающей маленькую грудь и в миниатюрных шортиках появилась напротив нее в мгновение ока и ударила ей кулаком прямо в макушку, со всей силы вдавливая андроида в пол. Мрамор не выдержал, сначала побежали трещины, а затем Эф и вовсе провалилась на этаж вниз. В это время поднявшиеся на ноги Би и Си уже с куда большей настороженностью начали обходить неконтролирующую себя девушку.

— Давайте, сучки! Чего же вы ждете?! Нападайте! — самоуверенно выкрикнула По, вставая в атакующую стойку. Слишком самоуверенно.

Еще никогда я не просыпался так резко и так болезненно. Точнее проснуться мне благодушно помогли, неплохо пнув меня куда-то в район груди.

— Эй, шмакодявка, разляпай свои лупалки, расклеивай ласты и вытирай сопельки, — послышались смешки. Я со стоном открыл правый глаз и постарался осмотреться, но все казалось мутным и еле различимым, не говоря уже о том, что дневной свет слепил меня и вызывал невыносимый приступ мигрени. Глубоко вздохнув, я зажмурился, а затем осторожно открыл оба глаза. Почему-то здесь, в месте, в котором я пребывал, было очень холодно, и меня то и дело пронизывал ледяной ветер.

— Ну? Не сдох? Я уже было решила, что приложила тебя слишком сильно, — прохрипела темноволосая девушка, что сидела передо мной на корточках, после чего она затянулась и выпустила мне в лицо клуб сигаретного дыма. Я зажмурился, так как глаза защипало, даже попробовал развеять дым, собираясь помотать рукой перед своим лицом, вот только моя несчастная конечность в ответ на мою попытку использовать ее, отозвалась жгучей болью. Кажется, я умудрился ее отлежать. Сколько же я пролежал без сознания? Благо вторая рука была в порядке, поэтому ей-то я машинально и вырвал из губ андроида его ядовитую сигарету и затушил ее о влажный пол.

— От сигарет желтеют зубы, — отозвался я вяло, все еще пребывая в некой прострации.

— А от лишних слов зубов можно лишиться вовсе, — ухмыльнулся андроид.

— Ди, отойди, я хочу взглянуть ему в глаза, — послышался чей-то незнакомый голос. Я насторожился. Так… Тери… включаем куриный мозг с одной-единственной обезьяньей извилиной и активно начинаем соображать! Что произошло? На нас напали. Да, точно, на нас, кажется, напали и кто-то съездил мне по голове. А кто на нас может напасть? Банда грабителей-пенсионеров, что терроризируют улицы на окраине Тосама? Неудачно кинутый в мою сторону бейсбольный мячик какого-нибудь криворукого придурка? Или создатель ПКО-вируса? Черт, так ведь сразу и не выберешь! Можно помощь зала?

После секундных размышлений, и так и не дождавшись помощи от окружающих, я таки остановился на последнем варианте. Раз так, значит, и голос сейчас принадлежит этому самому создателю. Хрена себе!

Я, пошатываясь, поднялся на ноги, еще раз внимательно огляделся по сторонам и только затем понял, что нахожусь на крыше небоскреба. Здесь было очень холодно и туманно, промозгло и противно. По тому, как щипало мою кожу, могу предположить, что совсем недавно прошел ядовитый дождик, последствия которого мне прочувствовать еще предстояло. Крыша была слегка необычной, потому что ее поверхность состояла из больших черно-белых квадратов, каждый из которых был размером метр на метр. Я стоял на белой клетке. Тот же, кто говорил с андроидом, находился в десятке метров от меня на черной клетке. Худенькая фигура, средний рост. Лица разглядеть не позволял густой туман.

— Приветствую тебя, мой дорогой друг, на этой игре, — развел он руками, явно ухмыляясь.

— И вас с новым годом, — проворчал я, потирая голову, которая все еще гудела от удара по ней.

— Как ваше самочувствие? — создатель ПКО-вируса был удивительно учтив… гавно!

— Оу, спасибо, не отказался бы от блинчиков с медом.

— Блинчиков? — создатель сначала удивился, а затем расхохотался, — вы забавный субъект, господин Лис.

— Я забавная шкурка для шубы, рукавичек и шапки, а еще умею выдувать сопливые пузыри… да, вы правы, я очень забавный, — активно закивал я, чувствуя, как трясутся поджилки. Страшно. Чертовски страшно! А когда я боюсь, я начинаю нести несусветную чушь и засыпать людей чистосердечными признаниями. Ох, держите меня семеро, еще чуть-чуть и я расскажу, как косячно лишился девственности!

— А вы очень смелый человек! — тем временем создатель ПКО-вируса сделал один шаг в мою сторону.

— Это смотря с какой стороны посмотреть. Со спины не стоит. Там вся правда, — бормотал я, усилием воли заставляя себя продолжать стоять на месте, а не пятиться назад.

— И все же… я думал, что вы упадете передо мной на колени, начнете молить о пощаде, ан нет… стоите и еще смеете мне хамить, даже зная о том, что в моих руках сейчас, по сути, находится жизнь вашей матери.

Я напрягся. Чтоб вы все окочурились от передозировки нафталином за то, что только и можете твердить о проблемах. Да, сейчас все плохо. Да, моя мама в ПКО-коме! И да, я об этом помню! Прошу прощения за то, что я такая хладнокровная скотина, которая не хочет часами плакать у фотографии! Да я шучу, улыбаюсь и веду себя не как вдова на похоронах. Потому что я никого не хороню! Потому что я всех спасу! И стану героем этой вселенной!

— В моих руках тоже периодически находятся жизни тараканов, но, поверьте, даже они не падают передо мной ниц.

— Сравниваете свою мать с тараканами? Как бесчувственно.

— Что вы знаете о чувствах? И что вы знаете о тараканах? Чем они хуже вас? Назовите хотя бы одну причину, — нахмурился я, — по мне, так они куда лучше вас. Так же, как лучше вас и моя мать. Это их и объединяет.

— Какие пафосные речи. Будь вы сейчас в древнем Риме, цены бы не было вашему ораторскому искусству, — издевательский смешок заставил меня скривиться.