— О, старость свою не оспариваешь, хоть в чем-то я прав, — и вновь смешок.

— Убирайся! — буквально прогремел Шин.

— Или что?

— Я убью тебя! — незамедлительно пообещал Шаркис.

— Ты? Меня? — фигура с удивительной грацией поднялась со стула и, протянувшись через стол, прикоснулась мягкими подушечками тонких пальцев к подбородку Шаркиса. — Неужели ты действительно сможешь сделать мне хоть что-нибудь? — промурлыкал гость. — Кишка-то не тонка? — внезапно зло прошептала фигура, вцепившись Шину в подбородок и с силой притянув его к себе. — Спрашиваешь, что я здесь делаю? Ты действительно не знаешь причины?

— Понятия не имею, — спокойно проговорил Шин.

— Ох… Хорошо, я подскажу, — улыбка. Злая, пропитанная безумием улыбка, — Хотя нет. Я просто покажу последствия твоих действий, — ухмыльнулся некто и начал рыться по карманам своего белого костюма, — Где же это… Где-то здесь был. Ах, вот он! — воскликнул он и вытащил из кармана брюк небольшой конверт, который тут же положил на стол перед Шаркисом, — Это тебе, — с детской улыбкой проговорил он, всматриваясь в Шина своими серыми, но такими глубокими глазами. Глазами, за серостью которых мужчина видел то, что не могло не напугать даже его.

Стараясь не подавать виду, Шин взял со стола сверток и без колебаний раскрыл его. Увиденное заставило его вздрогнуть и уронить содержимое конверта на пол. Он знает! Тот, кто сейчас стоял перед ним, опять все знает! Как такое может быть?

Прядка зеленых волос, что до того находилась в бумажном свертке, мягко приземлилась на дорогой ковер.

— Думал, что я не узнаю? — тем временем вновь заговорила фигура тихо, но зло, — думаешь, можешь делать с моим сыном, что захочешь? — гость обошел стол и встал напротив Шина. — Не слишком ли ты самоуверен? — серые глаза следили за каждым движением мужчины и, казалось, видели его насквозь, — Конечно, я не предполагал, что получится все настолько… жестоко. С другой стороны, сын за сына… все честно, Шаркис, — пожала фигура плечами, — мне плевать, что ты делаешь, над кем экспериментируешь и для чего все это нужно. Но… если ты еще хоть раз приблизишься к Териалу, поверь, я сделаю все, чтобы ты жил очень долго. Очень и очень долго, и очень и очень мучительно, — пообещала фигура, после чего развернулась на каблуках и не спеша направилась к двери. Самое смешное заключалось в том, что Шин ни на секунду не усомнился в истинности этих слов.

— Фелини… — все-таки заставил он свои пересохшие губы зашевелиться, — твоей проблемой всегда была слишком сильная привязанность к людям, — прошипел он.

— Привязанность к людям?! — мужчина в ответ рассмеялся, — Шаркис, ты сбрендил? Он мой сын!

— Вот именно! Что если он такой же, как ты?! Нет, что если он намного сильнее тебя!!! Ты хоть представляешь, какие возмо…

— Замолкни! Тупое никчемное ничтожество, которое не ценит в этой жизни ничего, кроме власти! Ты как был глупым ребенком, так им и остался! Власть никогда не сделает тебя счастливым! Она лишь отравляет твою и без того отравленную душу!

— Кто бы говорил! Не строй из себя ангела! У самого рыльце давно в пуху!

— Аха-ха! Насколько я помню, у тебя совсем другое место в пушку, мой сладкий Шин, — пропел Фелини, уже открывая дверь кабинета. Шаркис не выдержал и все же дал волю своим чувствам, схватив со своего стола лампу и кинув ее прямо в своего гостя. Только вот тот, легко увернувшись от предмета, лишь нагло улыбнулся:

— До меня тут дошли слухи о том, что ты у нас любитель насилия в любви? — язвительно заметил он, — Неужели никак не можешь обо мне забыть?! — сладострастно вздохнул тот.

— ДЕВИД! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — окончательно сорвался Шин, вытащил из-за пояса пистолет и нацелил его на уже закрытую дверь. Конечно же, Фелини ушел, но Шаркис все же выпустил всю обойму в кусок дерева и только затем слегка успокоился, — Когда-нибудь… Когда-нибудь я точно убью тебя! — пообещал мужчина, поднимая с пола зеленую прядь волос и вертя ее в руках, — Сын за сына? Не смеши меня, у меня только один сын. И уж его-то тебе у меня не забрать, — прошипел он и выбросил прядку в помойное ведро. Что ж… От Тери… а точнее, от Териала Фелини все равно никакого толку сейчас извлечь было невозможно. Слишком маленький, капризный… Слишком умный… Но у Шаркиса уже была на примете целая семья из четырех человек, которые вполне могли заменить глупого умника.

Говорят, что из любой ситуации есть выход. Говорят, наверное, те, кто никогда не попадал в безвыходное положение. За те пару секунд, в которые я обдумывал всё, что произошло и всё, что могло произойти далее, я перебрал сотни, если не тысячи вариантов своих действий, но каждый из них заканчивался смертью тех, кого я любил и ненавидел больше всего на свете. У меня в голове даже зароилась наглая мысль развернуться и пустить пулю в голову этому гребанному Создателю. Вот только тогда бы андроиды точно убили и Зуо, и Джонни. В конце концов, они же «А» класса, а значит, обладают собственным сознанием. Им не нужен приказ на убийство. Лишь увидев, что я сотворил с их хозяином, они бы незамедлительно привели в исполнение импровизированную «казнь».

Была, конечно же, и идея просто поваляться у Создателя в ногах, поползать перед ним на коленях, поцеловать его ботинки, но что-то мне подсказывало, что и это бы ни к чему не привело. Как ни крути, а самым лучшим выходом из этой безвыходной ситуации было пустить пулю себе в висок. Ну, а что? Если Зуо и Джонни убьют, то я, хотя бы, умру вместе с ними. В один день. Разве не романтично? Может нас бы даже вместе похоронили! Только, чур, моя могилка посередине! Я всегда любил серединки. Это одна из причин того, почему иногда так хочется вставить Зуо, у него по-любому клевая серединка. Спереди тоже ничего, но сзади неизведанное, а значит чарующее и пленительное. Да, Тери. Именно о дырке Зуо и надо думать за секунду до смерти. Все анализируют свою жизнь, все плохие и хорошие моменты в ней, а ты всё о том же. О Зуо. И о его жопе, которая теперь-то уж точно тебе никогда не достанется. Обидно. Можно было пожить хотя бы ради нее. Но я же не некрофил. Остывшая задница, пусть она принадлежала бы и сэмпаю, не нужна даже мне.