— Ты… кто? — сипло выдавил сэмпай, смотря на меня — тощее нечто без намека на мышцы, с болезненным видом и без ярких половых признаков.

— Актив, — уже менее уверенно проговорил я, поглядывая на Зуо снизу вверх.

— Еблан ты, а не актив, — оповестил меня сэмпай и внезапно рассмеялся. И смех его оказался настолько искренним и чистым, что я не смог не отметить про себя, насколько Зуо идет улыбка и как она его украшает. Совсем другой человек, честное слово.

— Зуо, а тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты клевый? — очарованный смехом, пробормотал я на автомате, но, спохватившись, тут же добавил: — Ты не волнуйся, я тоже не скажу!

— Нахуй сходи! — бросил Зуо, не переставая смеяться.

— Хватит ржать! У меня беда, а он скалится! — шутливо обиделся я, стараясь скрыть смущение.

И почему только он такой красивый?! Почему вообще злодеев делают красивыми? И значит ли это, что мне с моей рожей суждено шататься на стороне добра?! А я не хочу быть добром! Это вредно и невыгодно, и не сулит ни денег, ни славы, ни длинной жизни! Буду злодеем! Творить непотребства и непотребовать творенья! И еще покажу! Всем покажу! Пока не решил, что именно! Но покажу, не сомневайтесь!

Все это время руку мою продолжал оттягивать револьвер. Отодрав таки взгляд от безумно привлекательной улыбки Зуо, я уставился в зеркальный корпус ракеты, направил его на отражение, а затем, смеха ради, приставил дуло к виску.

Так вот как это бывает. Странное холодящее ощущение от виска растеклось по всему телу. Один-единственный выстрел — и меня нет. Один-единственный. Интересно, каково это? Я нажал на холодный курок, послышался холостой щелчок.

— Ба-а-ам… — протянул я, имитируя выстрел.

— А это мысль, — хмыкнул Зуо, буквально вырвав револьвер из моих рук. Порывшись в ящике с разнообразными патронами, он выудил три пули. — Сыграем в русскую рулетку? — невинно поинтересовался он. Я бы даже сказал, слишком невинно.

— Рулетку? Как это?

Зуо зарядил пистолет тремя пулями, крутанул барабан и нацелил на меня дуло револьвера.

— Повезет или нет? Пуля или холостой выстрел? — Зуо явно ожидал от меня воплей ужаса и океана соплей. Не дождешься!

— Холостой, — пожал я плечами.

— Ты так в этом уверен? — ехидно поинтересовался сэмпай.

— Более чем. Барабан полностью крутанулся тридцать два раза, плюс еще два проема. Пули в барабан вставлены через одну. То есть, путем несложных вычислений я прихожу к выводу, что…

— Спорим? — на губах сэмпая заиграла уже знакомая противная ухмылка. Ничего хорошего она не предвещала, но я не собирался отступать, уверенный в своих гениальных расчётах.

— Спорим, — кивнул я, воображая выражение лица Зуо, когда он поймет, что я был прав.

Хотя в результате надо было видеть мое собственное лицо после раздавшегося оглушительного хлопка и пули, царапнувшей мою шею.

— Твою коврижку! — вырвалось у меня. — Там была пуля! Пуля! Настоящая! Там! Была! Была она! ПУЛЯ! Ты же чуть не застрелил меня! Психопат!!! — завопил я, хватаясь за шею и стирая выступившую кровь.

— Меньше умничать будешь, — ухмыльнулся Зуо, почесывая дулом револьвера висок.

— Но… но я ведь все рассчитал! Выстрел холостой!

— Да ладно? — сэмпай продемонстрировал мне барабан, в котором не было лишь одной пули — ее как раз пустили в меня.

— Когда ты?.. — беспомощно забормотал я.

— Что? Неприятно осознавать, что и тебя могут обдурить?

И все же Зуо — неприятный и пугающий тип! Бешеный психопат. И придурок! Это ж надо! А если бы он мне в голову попал?! Я, между прочим, хочу прожить длиннющую жизнь! Чтобы уже правнуки мечтали о моей смерти, тогда как я скакал бы по полю для гольфа и загонял мячи в лузы один за другим. А тут сэмпай со своей русской рулеткой!

Некоторое время я приходил в себя, периодически хватаясь за сердце и имитируя инфаркт.

— Зуо-сама?! Пройдемте за мной! — выглянув из-за дальнего стеллажа, позвал японец, забинтованным ухом напоминая мне восточную версию Ван Гога.

Сэмпай грубо схватил меня за локоть и без объяснений потащил за оружейником. И правильно сделал, ибо без его помощи я бы и шагу не ступил, так как ноги меня не слушались, а тело все еще колотило от пережитого шока.

Стрельбищем оказалась узкая, но очень длинная комната. У входа располагалось три стоячих места, разделенных между собой полупрозрачными толстыми стенками. В каждое из них встроили небольшой столик, в котором оборудовали нечто, похожее на подзорную трубу. Рядом лежали большие наушники, которые Зуо тут же натянул на голову. Странно, но даже в столь сомнительном украшении выглядел он опасно, если не сексуально. Одень эти наушники я, и тут же превратился бы в чебурашку или в кого похуже!