– Милая, так не ты для окружения, оно для тебя. Как ты захочешь, так и будет, мне фиолетово, что и как, лишь бы ты была рядом. Я всю оставшуюся жизнь хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой, твой кот шикарное четверостишье прочитал как-то: "Как много тех, с кем можно лечь в постель, Как мало тех, с кем хочется проснуться!" Поверь мне и себе тоже, что всё у нас сложится!
–

Он развернул меня к себе и острожно, невесомо начал целовать щеки, глаза, уголок губ, приговаривая, - не хочу и не могу больше быть без тебя, без деток.

Я погладила его по щеке.

– А как же любовницы, фаворитки?

– Ну, если найдется такая, то пусть Стёпка раздерет мне лицо, милая моя звездочка, ведь 'энтот прохиндей' половину БКС задействовал шпионить за мной ещё с тех дней, когда Лучика спасали. Я не умею сладкие речи говорить, когда увидел тебя там, в бухте... уверен был, что жизнь закончилась! Одна мысль в голове крутилась, что не успел тебе сказать, как ты мне нужна!

Теперь уже я начала его целовать и получила взамен сначала нежный поцелуй, а потом у нас, похоже, перемкнуло, как-то так, не отрываясь, добрели до спальни, я только и успела сказать:

– Дим, дети услышат!

– Я поставил полог тишины.

И всё, не помню, куда и как улетела одежда, остальное какими-то урывками. Вот я осторожно глажу шрамы, с восторгом и предвкушением дотрагиваюсь губами, до чего могу дотянуться, тут же теряюсь в вихре его рук и губ...я отдавала и получала, горела и плавилась, взлетала ввысь - всё было пропитано бесконечной нежностью и желанием раскрыться и отдать всю себя до самого донышка, каким-то шестым чувством ощущая, что это именно то, что должно быть - единение тел и душ. Потом я потерялась, казалось, что ещё вот-вот, и я перестану быть собой и стану миллионами частичек, ярких и легких... и, взлетев в поднебесье, взорвалась... и родилась вновь, как сверхновая звезда!

– Вот что значит пребывать наверху блаженства, - хрипловато прошептала я, уткнувшись Диму в грудь, тот выглядевший каким-то потрясенным тоже хрипло сказал:

– Не знал, что может быть так прекрасно, надеюсь, теперь поняла, что мы созданы друг для друга?

Уснуть удалось только под утро, которое наступило почему-то очень быстро. Набросив на себя халат, пошла приготовить завтрак - детки сегодня шли в школу, Дим обняв меня со спины целовал в шею:

– Мама, папа, вы наконец-то жениться будете?

Покраснев, повернулась к Лучику и, глядя в серьёзные зеленые глаза, только и сказала:

– Да!

– Юху-ху-ху!
– подпрыгнул мой серьёзный мужичок и полетел к нам, обниматься, тут же прибежала Любава, я потрясённо смотрела на радующихся детей - а ведь таилась гаденькая мыслишка, что будут они ревновать меня.

– Мамочка, мы с папой всё время секретничали и говорили, а вот когда мамочка созреет, и станем мы жить вместе, Стёпка давно говорил, чтобы мы дали тебе созреть, а на свадьбу мы тебе самое красивое платье придумали уже, и папочке костюм и нам всем, - тараторила дочка.

Дим ласково погладил её по голове:

– Все наши секреты рассказала!

Та, прищурив один глаз, сказала:

– А женитеся вы, секретов уже нету, и давайте скорее нам сестричку или братика рожайте, чтоб Артёмка не важничал!

Ушли в школу радостные, Дим потащил меня в спальню.

– Величество, тебе разве государственные дела решать не надо?

– Моё самое важное государственное дело на сегодня - полностью заклеймить и залюбить одну весьма недоверчивую иномирскую женщину, на которую, как скажет Стёпка, озабоченное Величество семь месяцев пускал слюни.

Наивный повелитель, есть же кот, которого как в умножении всегда надо держать в уме.

– Ребятишки мои, вы всё утрясли? Дим, дай лапу, красава, у меня бы сил не хватило на такую долгую осаду. Надо признать, положа руку на сердце, что таких упрямых у меня и не было. Чё лыбисся, я б тебя и не выбрал в спутницы никогда, ты для меня типа Дуськи в кошачьем женском понимании. Правда, Дуська ещё дурее! Ладно, ладно... я очень рад, что тебя пристроил в надежные руки и объятья, пожалуй, Дим самый оптимальный вариант для тебя, не бухти, иди, папа благословит тебя!! А кто ж я ещё? Будя! Если без подначек - счастлив, наверное, это была моя самая давняя и почти невыполнимая мечта! Так, значицца, ...э-э-э хватит обниматься, она ещё не совсем здорова, ты мне её замучаешь, а у нас ещё много дел, лучше прислушайтесь, ничего не слышите необычного?

Мы прислушались, какой-то звук лился сверху, типа перезвона маленьких колокольчиков, я бы назвала это малиновым звоном.

– Так что одеваемся, прихорашиваемся, забираем деток и чешем к обручу! Меня, меня сначала надо прихорошить, не могу же я появиться на людях в раздолбайском виде!

Кого из нас к обручу должны вести? Похоже, Стёпку. Он вредничал, ворчал, заставил чесать его второй раз - не понравилось, как шерсть уложена, перемерял кучу бабочек, пока я не заорала, что выкину в окошко, не угомонился. Потом придирчиво выбирал наряд и причёску для меня, вот тут уже я упёрлась - пойду в чём хочу, опять бухтел, - хорошо, что пришли дети из школы, перекинулся на них.