Антипа (ить как в воду смотрел ланда), и бочком, охая и стеная, вполз кот.

Все замолчали, с интересом глядя на нас. Кот задрал моську:

– Можно подумать! Я что должен был делать, если тебя куда-то понесло не в ту степь - вот и пришлось кошачьи любовные песни вспомнить, простыми-то я бы не докричался, про любовь же пел!

– Да, от твоих песен скулы сводило, и хотелось тебя прибить, - выразил общее мнение Дим.

– Во!
– кот поднял лапу кверху, - иди ужо, обнимемси и мировую выпьем! Я старый, больной, ранетый в жестоком бою. Ты, правда, тоже, но, моей заслуги, несомненно, больше. Да, я знаю, что от скромности не помру!
– видя, что я смеюсь, котика понесло. Чтобы заткнуть фонтан красноречия, взяла его на руки, и тут котище всхлипнул и, обняв меня за шею, уткнулся мордой мне в ключицу.

– Честно если, говорю один раз при всех - я для себя решил, если не вернешься, уйду к тебе. Вот, можешь считать это публичным объяснением в любви!

– Ну, после твоих песен, об этом, похоже, весь Унгар в курсе.

– И ты ещё спрашиваешь, в кого я такая ехидна?
– повернулся кот к Антипе, - я не буду показывать когтем, я покажу всей лапой.

– Кот, а что за травку Зять тебе принёс?

– Эликсир кошачьей жизни, аналог нашей валерьянки, сильна травка, мертвого поднимает, наша земная послабее будет!

– Смотри, подсядешь на неё, наркошей станешь!

– Станешь с вами, когда дедок всю экспроприировал, "для нужд страдающих чарфи", - процитировал он, - они её рьян-травой зовут, там какие-то мыши в мужиков превратились и, похоже, для усиления мужской силы она и нужна. Ну, типа нашей Виагры что ли. Я-то без стимуляторов обхожусь, а там что за мужики, не видАл!

– От ить како тебя с радостев заносит, а я и рад, лучше тако болтай, чем когда в лёжку лежал - мне без тебя, корефанище, жисть не мила казалася! Ты ить под шкуру с когтями влез ко мне, а и противный, а нужон! Зинуша, надоть ить тебе на дочушку, како и ты поименованную, глянуть, заведено у нас тако!

– Како, тако, - передразнил кот, - придём ужо!

– Ты потом мне про энту Виагру обскажешь, без ребятишков, для интересу и расширения... энтого... а, кругозору.

Как всегда, с грохотом влетел Таши и закружил меня, а когда поставил, рядом оказался дедок мелкий, типа нашего чукчи, узкоглазенький и весь такой, как из пергамента.

– Здравствуй, дедушка!
– я поклонилась ему, - спасибо тебе, что помог к ним вернуться!

Дед хитренько улыбаясь, сказал:

– А хозяйка-то твоя повоспитаннее будет, уважительная!

– Ну, мы академиев не кончали, самообразованием занимались, дипломов не имеем!

– Дай-ка я на тебя повнимательнее погляжу, - дедуля подошел совсем близко, - нагни-ка голову ко мне, - сухими ладошками провел по вискам, - так... так... славно, через пару дней будешь совсем здорова, только вот душеньку надо подлечить, ну да я Величеству уже говорил. Величество, я было совсем собрался сегодня уплывать, так твои лиардийцы как с ума сошли, натащили горы всяких вещей для чарфи, а уж игрушек и детского, у нас и детишков-то столько нету.

– Ну, мужики-то появились, мышиные, чай столько лет без баб, поди, прирост населения скаканёт выше крыши, - кот вступил в разговор, - ты дед, крестить замучаешься, или чего там у вас в таких случаях бывает.

– Да с мужиками не всё просто, у них теперь зрение не скоро восстановится, днем-то при светиле, не видят они ничего, а сиднем сидеть тоже не хочется, в человечьем-то обличье много дел и задумок, рвутся на свет, а как бы слепнут, у них столько времени ночной образ жизни был.

– У нас в таких случаях носят затемненные очки!

– Ну-ка, обскажи мне про эти очки?

Принесла свои, бережно хранимые, земные - здесь у светила лучи были более щадящие, и очки были как земная реликвия.

Таши мгновенно просёк:

– Можно стекла вставлять, вместо этого твоего пластика, а окантовку из тонких металлических трубочек. Ланда, пару дней подождешь? Сколько у тебя таких мужиков?