– Подмосковье.

– О, а я москвич, аж десятом поколении, из фрязинов мы.

– Фрязины это же итальянцы?
– спросила Варя.

Женя засиял:

– Да, все почему-то думают, что французы. Мой давний пра-пра носил фамилию-Барди, ну а мы уже Бардины стали. Вот, эта землянка, здесь у нас раненые и больные лечатся.

– Спасибо, Женя.

– Варвара, а можно я Вас подожду, провожу в столовую, Вы, я уже понял, историей интересуетесь.

– Не совсем, но кой чего, из книг знаю.

Варя зашла в землянку, где худенькая, такая вся светлая девчушка, сидела за столом и что-то писала.

Здравствуйте!
– негромко сказала Варя.

Девчушка подняла на неё глаза:

– Здравствуйте, Варя, Вы к Толе пришли?

– Да,как он?

– Ничаго, потихоньку поправляться начал. А я Пелагея, Сяргея жонка.

– Очень рада за вас, - улыбнулась Варя, стараясь спрятать тоску в глазах.
– "Девочка, ты тоже типа меня, разлука впереди - вечная."

– Варя?
– раздался слабый голос Толика, - Варюха, ты здесь? Варюха, дай я тебя обниму! Так переживал за вас с Николаичем! Варюха совсем дошла!
– вглядывался бледный, похудевший Толик в её лицо.

– Ничего, Толик. Были бы кости... Как ты?

– Да вот зацепило, блин, случайно, малость полежать пришлось, но девчонки молодцы, такие лекарки славные.

С порога раздался громкий Стешин говорок:

– Игде тут Варя? Варь, хади, обнимемся!

– Стеша, какая ты стала красавица!!
– искренне залюбовалась ею Варя.

– А чаго ж, у мяне мечта усей жизни сбылася - дитенка родить скоро буду, Игорь каже усе равно каго, а я жду мальчишечку. Як Игорь чтоб!! Як там мои Крутовы с теткой Марьей?

– Да потихоньку, Василь всего Онегина наизусть выучил, а Гринька, один стишок и знает всего.
– От лодырь у учебе, но у другом усе собразить зараз. Варя тябе командир кличет, каже, як поешь, до него дойдешь.

– Хорошо, Толь, я пошла. Забегу ещё, попозже.

– Варюх, я тебя жду.

Панас сидел в землянке с каким-то седым худым мужиком.

– От, знакомьсь, мой начальник штаба - Осипов Александр.

Варя кивнула.

– Варюх, ты сама понимаешь, воявать мы тябе не пустим, а вот на кухню, очень прошу пойтить, Стешка-то у тягости, Игорь вон ругая нас.

– Да, Панас, понимаю, согласна, веди, показывай что и как.

Приняла Варя партизанскую кухню, в помощники отрядили ей того самого Женю, он пока в силу слабого здоровья не мог осилить большие переходы, вот и был в лагере на положении подсобного рабочего. Толковый мальчик на лету схватывал Варины пожелания, смастерил по мелочи: картофелечистку, выстрогал тоненькие деревянные лопатки, из куска очень знакомого железа - противни, помогал во всем, и они много говорили, обо всем.
– Мальчик умненький, светлая голова, Господи, пусть бы жив остался!! Ведь сколько идей у него нужных и полезных в голове.

Ищенко бурчал, ругался, но Панас был неумолим, стоял как скала:

– Нет, ты мне здесь нужнее, вона думайте с Иваном, Женькою и Севкой, як улучшить и перехитрить этих гадов.

Иван и Николаич частенько сидели вечером с Варей, заставляя её напрягать память о том или ином событии, прочитанном в свое время в книгах про войну.

– Вань, тебе в училище наверняка много чего давали на занятиях.

– Варь, Великая Отечественная - это было давнее прошлое, все проскочило мимо ушей, помню, но ведь никого не интересовали методы подрыва, ну была рельсовая война, а конкретно...

Опять был, как они окрестили меж собой - позыв, теперь уже Варя ощутила тошноту и сгущающуюся тьму..

– Ребята, похоже нас домой пытаются вернуть, да силенок маловато. Или предупреждают, чтобы были готовы, - при этих словах Игорь и Серега помрачнели.

– Гад, когда сюда попали, никаких желаний не было, кроме одного - быстрее вернуться, - пробурчал Игорь, - а теперь, простите меня, братцы, сердце на разрыв. И домой бы хотелось, и здесь свое самое дорогое оставить...