— Думаю, «собака» найдется сама собой. Мы с Абдулой дадим указание феллахам обращать внимание на все, что может быть похоже на собаку.

— Вы думаете, им можно доверять? Где гарантия того, что один из этих арабов не станет просто лежать на боку, вместо того чтобы исследовать квадрат?

Марк посмотрел на Самиру, которая молча склонилась над овощами. Во время ужина он случайно поднял глаза и заметил, что ее платок сполз со лба и открыл нечто похожее на татуировку. Старая феллаха быстро отвернулась и поправила свой платок.

— Деньги сделают свое дело, мистер Холстид. Каждый, кто найдет что-нибудь ценное для нас, получит внушительную сумму. Поверьте, это подействует.

— Во сколько мы начнем?

— Очень рано, с восходом солнца. Прежде чем станет жарко.

— Доктор Дэвисон. — Марк обернулся и увидел Алексис Холстид. Он был удивлен, услышав ее голос. Она, казалось, откровенно оценивала его своими зелеными глазами. — Мне бы очень хотелось взглянуть на пещеры в скалах.

Марк удивленно поднял брови и сказал:

— Конечно, мы можем взять вас с собой, когда поедем осматривать равнину.

…Со вздохом облегчения Марк стащил свои потные носки и прошелся на цыпочках в вечерней прохладе. Лежа в удобной постели, он знал, что будет спать глубоким крепким сном, пока Абдула не разбудит его утром. Когда Марк осторожно налил себе бурбона из бутылки, стоявшей на ночном столике, он почувствовал, как его наполняет чувство удовлетворенности. Да, это была именно та страна, которой он принадлежал!

Он мысленно произнес тост в честь Нэнси, фотография которой стояла на столике, и подумал про себя: «Я обещаю тебе свадебные колокола и детей после того, как здесь все закончится.» Затем он залпом выпил виски.

Брезентовая дверь палатки распахнулась; и вошел Рон Фэрмер. В одной руке он держал бумажный стаканчик с кьянти, в другой — только что проявленные фотографии.

— Некоторые неплохо получились, — объявил он и протянул Марку снимки. Он громко зевнул. — Мне кажется, я мог бы проспать сейчас целые сутки! — Ты слишком много работаешь. Это могло бы подождать до утра.

— Но мне хотелось сделать это сегодня. Придется еще немало повозиться, чтобы устроить фотолабораторию. Но завтра мне нужно проверить, нет ли в палатке дырок. Сегодня какая-то тварь ползала по полу.

Марк держал перед собой фотографии.

— Боже мой, неужели я действительно так выгляжу?

— Ты только посмотри на Холстида. Готов поспорить, что он ковыряет в носу.

Марк внимательно посмотрел на снимок, который представлял собой их групповой портрет. Шесть измученных, покрытых пылью людей, пытающихся перед камерой выглядеть как можно лучше. Улыбка Рона, опирающегося на Хасима, была самой широкой, в то время как стоящая рядом с ним Жасмина Шукри только слегка скривила губы. Затем Алексис Холстид, изображающая абсолютную скуку на лице. А Сенфорд Холстид, несмотря на пробежку, которую он только что закончил, выглядел совершенно спокойным. И, наконец, Марк.

Он нахмурился.

— Что это?

— Что значит что?

Марк протянул Рону снимок.

— Эта тень за мной на последнем снимке.

Рон поднес фотографию к глазам.

— Ты поймал меня. Наверное, это из-за брака на пленке.

— Да ладно, — сказал Марк, стаскивая футболку, — я собираюсь ненадолго прогуляться в душ, если, конечно, после Холстидов осталась еще хоть капля воды. А затем я погружусь в кому.

Рон подмигнул:

— Представляю себе!

Но Марк ошибся. Когда он вернулся, он вообще не смог заснуть. Он пришел из душа и нашел Рона крепко спящим с раскрытым ртом, прямо в футболке и джинсах. Марк осторожно расправил противомоскитную сетку над кроватью своего друга и закрепил ее на углах. Потом он, обнаженный, проскользнул в свой кокон, лег на спину и стал ждать, когда усталость возьмет свое.

Но внезапно им овладела сильная тревога, и он никак не мог избавиться от чувства, что в любой момент может произойти что-нибудь ужасное…

Он лежал на одеяле и неподвижно смотрел через тонкую паутину противомоскитной сетки в потолок. В темноте было слышно спокойное дыхание Рона. Потом палатка наполнилась вдруг необыкновенным холодом, который коснулся обнаженного тела Марка и вызвал у него дрожь. Желтые мухоловки, висевшие над входом и окнами, закачались из стороны в сторону.

Марк пролежал неподвижно до поздней ночи, до тех пор пока не смолкли последние шорохи, долетавшие до него из пустыни. Потом он постепенно погрузился в дремоту, не подозревая, что по лагерю бродит незваный гость, который не оставляет следов на песке.

Сенфорд Холстид беспокойно ворочался из стороны в сторону, он никак не мог найти удобного положения. Он попробовал одну позу, потом другую, затем приподнялся на локтях и взбил кулаком сатиновую подушку. За занавеской, отделяющей его от Алексис, глубоким, спокойным сном спала его жена.

Холстид откинулся на спину, сбросил с себя шелковое покрывало, вытянул вперед руки и закрыл глаза.

Он, без сомнения, был измучен и срочно нуждался в отдыхе, но долгожданный сон все-таки не наступал. Может быть, ему нужно сконцентрироваться на чем-то скучном, заставить себя подумать о чем-нибудь банальном и так убаюкать себя — ведь он, в отличие от жены, которая привыкла к снотворному, старался без особой нужды не принимать таблеток.