Тут вторая женщина опустилась на колени и бережно развязала свой узелок. Марк невольно отшатнулся, а Алексис испуганно вскрикнула.

— Это мой внук, — печально объяснил умда. — Но он родился на четыре месяца раньше срока. Из-за злых духов у моей дочери случился выкидыш.

Марк взял себя в руки и ответил:

— Значит, он был больным и слабым. Природа распорядилась его судьбой, а не я. Твоей дочери уже почти пятьдесят. Она слишком стара, чтобы рожать детей.

— Наша вода испортилась! На наших полях гибнет фасоль! Наши женщины кричат по ночам, потому что им снятся страшные сны! Ты должен уйти!

— Мы не уйдем, хагг.

— Я требую, чтобы мне дали поговорить с человеком из Каира.

Марк повернулся к Жасмине:

— Где Хасим?

— Он все еще не пришел в себя, Марк.

— Сожалею, хагг, но мистер ель-Шейхли не может сейчас с тобой говорить. Хотя это все равно ничего не меняет. У нас есть официальное разрешение на работу здесь.

— Я обращусь к мудиру.

— По мне, так идите хоть к президенту. Мы все равно останемся.

Лицо старика побагровело, а глаза запылали от гнева. В какой-то момент Марку даже показалось, что умду хватит удар, но приступ ярости скоро прошел, и старик продолжил смиренным тоном:

— Я умоляю тебя. Пожалуйста, оставь нас в покое.

Марк взглянул в лицо толстому Константину Доменикосу, у которого был на удивление безразличный вид, затем опять повернулся к умде:

— Все твои страхи, хагг, — обычные предрассудки. Здесь нет никаких злых сил. Мы всего лишь ученые и делаем свою работу. Зачем нам ссориться с тобой, когда мы можем жить в мире.

— Не можем, доктор Дэвисон. — Старик, казалось, сник. — Я знаю, что ты будешь продолжать свою работу, навлекая на себя одно несчастье за другим, — проговорил он подавленно. — Но я сделаю все, что только в моих силах, чтобы предотвратить наихудшее. Я отзову своих людей обратно в деревню.

— Может быть, ты хочешь повысить цену? Больше чая? Кока-колы?

Старик тихо покачал головой:

— Ты так и не понял меня!

— Тогда, может, ты беспокоишься из-за вещей, которые мы найдем в гробнице? Угрозами ты ничего не добьешься, хагг. Я лично прослежу за тем, чтобы все, что будет найдено в гробнице, — только не делай вид, что ты о ней ничего не слышал, — попало в Музей Египта в Каире.

— О Аллах! Доктор Дэвисон, мои люди хотят жить с тобой в мире, но если ты этого не хочешь, я отзову рабочих обратно в деревню. Они послушают меня.

— Я могу нанять рабочих в другой деревне.

— Посмотрим, доктор Дэвисон, посмотрим.

С этими словами старик заковылял обратно к своему ослу и с большим трудом опять взобрался на него. Прежде чем двинуться в обратный путь, умда поднял указательный палец и воскликнул:

— Я предупредил тебя!

Американцы, Жасмина и Абдула остались стоять у палатки, глядя вслед трогательной молчаливой процессии. Потом Марк сказал Абдуле:

— Убери отсюда эту гадость.

— Эфенди, что мы будем делать с рабочими?

— Не знаю. Не сможет же он их всех заставить вернуться обратно.

— Нет, эфенди, думаю, надо повысить оплату, и тогда мне удастся уговорить рабочих из Хаг Кандиль остаться. Но что делать с водой и свежими продуктами, ведь их тоже доставляли люди умды.

— Как только Хасиму станет лучше, он отправится с докладом в Каир. Правительственные чиновники, которые прибудут к нам, смогут привезти с собой новых рабочих. А пока людей у нас вполне достаточно, чтобы продолжать раскопки входа в гробницу. Продукты же мы можем привозить с того берега Нила из Маллави. Теперь, пожалуйста, убери это.

Египтянин кивнул и с мрачным видом сам поднял с земли оба свертка. Когда он ушел, Рон спросил:

— Думаешь, у нас будут неприятности?

— Кто его знает. В любом случае власти на нашей стороне, особенно теперь, когда мы нашли гробницу. Старику не удастся выжить нас из долины. Возможно, наша жизнь теперь станет и не слишком приятной, но он все-таки не настолько глуп, чтобы конфликтовать с властями. Вспомни, что его люди сделали с шейхой. Это убийство, Рон.

Когда все направились к общей палатке, откуда доносился запах кофе и перегоревшего жира, Жасмина подошла к Марку:

— Вы хромаете. У вас что-то с ногами?

— Да, гулял тут и забыл надеть ботинки, пошел босиком.

— Позвольте мне взглянуть.

Они вошли в палатку, Марк сел на раскладной стул, а Жасмина опустилась рядом с ним на колени.

— Вам, наверное, очень больно.

— Ну, в общем, да.

Жасмина протянула руку к полке с лекарствами, стоявшую позади Марка.

— Закатайте рукав, — попросила она.

— Зачем?

— Я сделаю вам укол.

Поставив у его ног миску с мыльной водой, она спросила: