С губ Джордан сорвался низкий испуганный вскрик, когда Даггер поднялся над ней и схватил за бедра огромными руками. Она почувствовала, как его член прижался к ее влажному входу. Он посмотрел на нее и толкнулся вперед.

Выражение смеси желания и боли застыло на его лице, когда он вошел в нее. Джордан приподняла ноги, обхватывая ими его бедра и упираясь пятками в его округлую задницу. Ее глаза закрылись, когда Даггер толкнулся в нее.

– Джордан, моя амате, – прошептал он грубым голосом. – Ты моя навсегда.

Глаза Джордан наполнились слезами от эмоций, написанных на его лице, когда Даггер сдерживал себя, что дать ее телу привыкнуть к тому, что он клеймил ее. Страсть, теплота и чувства говорили больше, чем он мог высказаться словами о том, как он ее любил. Джордан протянула к нему руки, нуждаясь в нем.

Даггер наклонился вперед, скользя ладонями вверх по ее бедрам к талии, обхватывая под спину и прижимая ближе к себе, когда начал толкаться в ее лоно назад и вперед. Ее руки обхватили его, а глаза закрылись. Джордан хотела навсегда запомнить этот момент.

Его теплое дыхание ласкало ее шею, когда Даггер сжал ее в объятиях. Сначала его бедра двигались медленными точными толчками, но потом его дыхание стало прерывистым, и удары становились сильнее с каждым разом. Джордан чувствовала, как в ней снова растет напряжение.

Низкий стон сорвался с ее губ, пальцы впились в его кожу, а бедра вращались и двигались в одном с ним ритме, когда Джордан все ближе подбиралась к вершине обрыва. Она поняла, когда достигла ее. Ее тело, наполненное подрагивающим и раскаленным стволом Даггера, сжалось и запульсировало вокруг него, когда Джордан кончила так сильно, что стала задыхаться.

– Джордан! – хриплое шипение Даггера эхом отдалось в ней, когда он застыл, похороненный глубоко в ее теле. Его громкое дыхание отдавалось в ее сердце. – О, моя прекрасная Джордан.

Даггер содрогался всем телом, пульсируя глубоко внутри своей амате. Ее сладкий вкус он все еще ощущал на своих губах. Когда Джордан кончила, он осознал, что больше не сможет сдерживаться. Мысль о ее руках и ее рте на его теле послали его за край. Он ждал слишком долго, а вкушать амброзию Джордан, было для него подобно воде для умирающего от жажды человека. Наслаждение нахлынуло на Даггера, исцеляя раны, которые больше никто не видел.

Он хотел, чтобы их первый раз был наслаждением, а не болью. Вот почему он довел ее до пика, перед тем как разрушить ее девственный барьер, который он почувствовал. Вкус ее оргазма вместе с кровью ее невинности послал сквозь него огромную волну примитивного желания. Он поднялся над ней и вошел в Джордан.

Даггер не ожидал, что она будет цепляться за него, понимая охватившие его эмоции. Он толкнулся глубже, и Джордан ответила ему тем же. Они были парой, половинками друг друга. Он был диким, а она нежной, он был примитивной темнотой, а она светом.

Джордан распахнула для него объятья, и Даггер понял, вот место, которому он принадлежал. Чувствовать ее тело, соединенное с ним, разряды удовольствия, проходящие по всем его нервным окончаниям, словно всполохи электричества распространились по всему его телу.

Если это и было «исследовать» друг друга, то Джордан более чем желала позволить Даггеру и дальше изучать ее. Она задохнулась, когда почувствовала, как он скользнул в нее своей эрекцией. Это странно чувствовалось, но вместо того, чтобы испытывать неудобство, похоже, ее тело приняло это вторжение.

– Даггер, - застонала она, когда он надавил сильнее.

Он усилил атаку на ее клитор, заставляя ее кричать, и в тоже время, продвигаясь вперед внутри нее. С каждым движением он входил все глубже и глубже в ее горячую плоть, пока не почувствовал, что они стали единым целым.

И когда он подумал, что не может быть большего удовольствия, она кончила, пульсируя и сжимая его волнами одной за другой. Ее тугое лоно стиснуло его так сильно, поглаживая и выдаивая его член. И Даггер взорвался, наполняя ее своим семенем.

И только через несколько минут он понял, что ее шея была влажной не из-за пота, а из-за него. Слезы, которые он не знал, что может пролить, намочили ее плоть. Это были слезы надежды, облегчения и радости, что у них появился второй шанс.

– Ты моя, – задыхаясь, прошептал он. – Я – Даггер. Я принадлежу Джордан, как она принадлежит мне. Я связываю с ней свою жизнь навеки. Я буду заботиться о ней, защищать ее, и только ей давать свое семя. Она – моя амате. Она – вся моя жизнь. Я люблю тебя, Джордан. Ты исцелила меня, когда я думал, что это невозможно. Ты дала мне надежду, когда у меня ничего не было. Ты... Ты сделала меня... целостным.