– Хватит, - в лицо Лайэнэ бросился снежный вихрь. Она задохнулась - и пришла в себя. Гость ее отряхивал снег с рукава. Окно было распахнуто - видно, наклонился и зачерпнул снаружи. Ощутила почти благодарность за такой человеческий способ.

– Мы можем говорить дальше?

– Ты прав, я никому не скажу... Но у меня остались вопросы. По слухам, тебя видели в разных местах. Но ты не призрак, и сквозь стены вряд ли пройдешь. Ты отводишь глаза?

– Это нетрудно. Люди все равно видят то, что им заблагорассудится, а не что есть на самом деле...

Она вспомнила, как белела на груди тонкая ниточка шрама - будто не так давно порезали кожу. Думала, на нелюдях не остается следов от ран. Хотя на горле нет ничего - верно, вскоре исчезло бы и то напоминание о стреле.

– Каково тебе было умирать?
– спросила неожиданно для себя. Он повел плечом:

– Не слишком приятно. Тагари невольно поступил умно... когда из тебя вытекает вся кровь, остаться в живых трудно. Ударь он меня острием хоть в сердце - я дотянул бы до вечера, а там сумел бы поправить дело. Я могу жить и с большой кровопотерей, но не такой же! И дышать нечем.

По его лицу мелькнула тень отвращения. Видно, и впрямь несладко пришлось.

– А потом еще на костер... если бы не Тэни, я долго бы не сумел вернуться.

– Значит, тогда, после крепости, ты и вправду к нему приходил... И если бы в Дни мертвых мальчика не охраняли...

– Думаешь, легко восставать из мертвых?

– Тебя так любит эта земля, что позволяет приходить снова и снова?

– Может быть, наоборот. Я ей не нужен.

Лайэнэ помолчала.

– Ты, говорили, слышал, как травинки шевелятся в поле, умел видеть чужие сны. Как мог позволить ему полоснуть ножом по горлу?

– Я привык читать его гнев... и, живя среди людей, потерял чутье, - в голосе сквозило недовольство, - Был занят другим - и не понял, что злость Тагари имеет отношение ко мне - настолько. Он часто на меня сердился раньше... я не придавал этому значения. Но сейчас нет смысла о прошлом. Скажи, это ты настояла на том, чтобы мальчика отвезли в Лощину?

– Я.

– Надо же, Кэраи тебя послушал...

– Оставь ребенка в покое.

– С какой стати? Он мой.

– Он дитя человека, а не горной нечисти. И не твоя собственность.

– По-твоему, я тварь, которая не имеет права существовать. Быть может. Так хочешь защитить мальчика... Но тянется он - ко мне, а не к родному отцу. От того за всю жизнь не услышал доброго слова. И от Кэраи - лишь то, что помогло бы завоевать доверие, Тайрену все же наследник Дома. Эти люди даже не знают, какой он и на что способен. Разве им был нужен больной ребенок?

Повисло молчание. Пламя подрагивало, будто мерцанием пыталось разбить тишину.

– В Лощину тебе хода нет, - наконец сказала Лайэнэ.
– В сами храмы уж точно.

– Смотрю, ты скоро устроишься нянькой в дом Таэна. Я не за этим сюда пришел, к тому же сделанное уже сделано. Тайрену увезли.

Плохо, подумала молодая женщина. Очень плохо. Он не смиряется с поражениями. Сейчас в Лощине за мальчиком наблюдает ее человек, но лишь наблюдает издалека, не больше...

– Что ты от меня хочешь?

– Тебя рядом, как раньше.

– Рядом? Охотничьих птиц подзывают свистом, привязывают за лапы и закрывают им головы колпачком. Но они и то свободней.

– Только их никто не спрашивал, натаскивая на охоту. А я могу кое-что тебе предложить.

– Что же?

– Спокойные ночи для горожан - те, что я проведу возле тебя.

– У тебя останется довольно других ночей. Да и дней.

– Скажи это тем, кто мог бы спастись.

Лайэнэ прикусила губу - сильно, почти до крови; лишь почувствовав боль, спохватилась.

– Я думала, только люди возвращаются из Нижнего Дома чудовищами. Хотя с чего я взяла, что раньше ты обходился без убийств.

– Не всегда. Но ты права, я мог это делать. Раньше... меня любили, - ей послышалась горечь в голосе.

– Тогда странно, что вернуть ты пытаешься именно меня.

– Что бы ты понимала, - ответил он довольно резко и как-то совсем уж по-человечески.

– Да, я не понимаю. Ты сказал про любовь. Зачем тебе женщина, которая ненавидит тебя и боится?

– Будь все так просто, мы бы не разговаривали сейчас, уж точно не так. И отношение меняется, ты должна это помнить.

– Уж точно не к лучшему, - делано рассмеялась Лайэнэ. В голову пришла мысль, то ли испугавшая, то ли принесшая облегчение: