Шрифт:
– Ну и что теперь с ним делать? – опустошенным голосом спросил у Рататоск король.
– Я не знаю, ваше Величество, – подёрнула плечами девушка.
– Ну, вот что я бы с ним сделал, – Аид подошёл к окну и скрестил руки на груди. – Я его сейчас отправлю на каторгу в шахты на год. Там из него мигом спесь повыбьют – цепями или лопатами, или камнями. В общем, чтобы смерть мёдом не казалась, будем его воспитывать тяжёлым трудом и побоями.
Раздалось испуганное мычание.
– А зачем вы его в замок… ну это, подкинули, что ли? – спросила Рататоск.
– Хороший вопрос. А, вот, вспомнил! Моя дочь (Ах, Макария. Солнышко моё!) решила коллекционировать чай. Только она пока не умеет в нём разбираться.
– И вы решили его сюда… пригласить.
– Да. Он химик и англичанин, значит, сможет правильно заваривать чай.
– Химия не имеет отношение к чаю.
– Да?
– А Англия – не родина чая.
– А что?
– Китай.
– … и что же теперь мне с ним делать – Аид снова повернулся к пленнику.
– А просто отпустить не получится?
– Нет, это исключено.
– А почему?
– Вампиры его не примут. Он не потомственный и даже не укушенный. Он умер человеком, но в посмертии стал вампиром. Он же совершенно ничего не умеет делать, что должен. У него даже инстинктов нежити нет. Он не сможет нормально существовать в этом мире.
– О-о-о… – протянула Рататоск. – Неужели никак?
Аид продолжал смотреть на вампира. Тот весь сжался и как побитый котёнок смотрел заплаканными глазами на бога смерти. Жалости у Аида к нему не было – бог смотрел на него как на проблему, которую теперь надо срочно решать. Причём, король понимал, что это – его ошибка, и он чувствовал свою вину перед этим усопшим. Как человек, который наступил на муравья, осознаёт свою вину перед насекомым.
– Слушайте, а вам дворецкий не нужен? – вдруг спросила Рататоск.
Аид повернулся к ней.
– Дворецкий? – переспросил он.
– Да!
– Замок и так убирают привидения. Зачем нам дворецкий?
– Ну… Я знаю, что в Англии лучшие дворецкие и слуги… Ну, надо же его куда-то пристроить!
Аид потёр лоб.
– Ладно, – наконец сказал он. – Мне тоже может понадобиться материальный слуга. По крайней мере, он сможет держать поднос. Ладно, я решил!
Аид подошёл к вампиру и провёл рукой рядом с его лицом. Дымка отпустила рот мужчины, тот испуганно вдохнул.
– Слушай меня. Ты можешь остаться в замке, но при одном условии. Ты станешь дворецким – лучшим дворецким, который только может быть. Ты справишься, а если нет-дорога в Кипарисовый лес всегда открыта. Ступай в свой склеп, отдохни. Завтра жду тебя у себя и дам задание. И… Ты не помнишь своего имени.
– Уже вспомнил, – выдохнул вампир. – Но это уже не имеет никакого значения!
– Вот как?
– Зовите меня в честь той болезни, которая меня привела сюда…
– Значит, Порфирий. Занесу это в твоё личное дело, – Аид снова сел за стол. – Свободен. Сгинь.
Бог махнул рукой, и молодой мужчина как сквозь землю провалился.
– Большое спасибо, ваше величество! – сказала Рататоск и поклонилась. – Я думаю, он придёт в себя, осознает всю безысходность и не подведёт!
– Хм… Присматривай за ним, ясно? Не хочу, чтобы он тут набедокурил. Буйный какой-то. Вон, – спокойным голосом сказал он и махнул рукой.
Рататоск подхватил порыв воздуха, и она вылетела в дверь.
– Э… Ваше величество?
– Что?
– А куда вы его переместили?
– В его склеп, конечно.
– А где он?
– А зачем тебе знать?
– Просто… Найдёт ли он путь обратно? Он же тут ничего не знает и ещё…
– Да?
– Вы, кажется, не сняли с него паралич… – смущённо сказала девушка.
Аид уронил голову на ладони.
– Совсем заработался. Сплошная головная боль! – нервно выкрикнул он.
Король терпеть не мог делать ошибки.
Рассказ второй, как стол залез на потолок
Рататоск лежала на верхней полке плацкартного вагона и смотрела в узкую щёлку окна. Аид решил посадить их на боковые сидения – ради мелкой челяди не стоило разбрасываться дорогими билетами.
«Скряга», – подумала почтальонша и свесила вниз свои волосы.
– Ты полощешь свои волосы в моём чае, – раздался снизу раздражённый голос.
– Он без сахара?
– Ещё и с молоком. У тебя нет аллергии на лактозу?
– He-а. Добавить лимон?
– Я не пью чай с творогом.
Чёрный хвостик вылез из чашки, и сверху свесилась голова девушки. Её веснушки блестели в свете гудящих на потолке ламп.
– Чего ты такой угрюмый? Вроде красивый парень, а букой сидишь.
– Уйди, – проворчал Порфирий, стараясь не смотреть на веснушки.