– Ну! Так-то ты благодаришь свою спасительницу!

– Я тебя ни о чём не просил!

– Врё-ёшь! Кто сидел на полу перед королём и плакал крокодилом? И смотрел на меня умоляющими глазами: «Спаси меня, прекрасная дева, такого дурака!» Ведь было же, да?

Порфирий снова уставился в окно. Она была права. И это его злило. Да, он был очень напуган. И… да, это надо было признать – он был ей должен и вёл себя совсем не по-джентльменски.

– Прости, – выдохнул он наконец. – Столько всего навалилось сразу. Представь… Ты засыпаешь дома на кровати, а приходишь в себя в тёмном замке, где тебя ставит на колени какой-то… псих… и говорит, что ты теперь его слуга. И ещё… что тебя убили… И как я должен был реагировать на это?

Рататоск посмотрела на него, потом улыбнулась, спрыгнула на пол и обняла его.

– Ты – милашка, – сказала она и села напротив.

За окном снова пошёл дождь. Порфирий не чувствовал холода, но всё равно поёжился.

Рататоск стала выжимать волосы. А потом захихикала. Она вспомнила, как нашла склеп Порфирия на кладбище.

Сначала, она услышала, что кто-то оттуда замычал. Она заглянула в окошко под крышей. Внутри всё ещё на коленках сидел Порфирий и бодал дверь. За ним на пьедестале лежал весьма неплохой гроб, отделанный красной тканью. Внутри лежала белая кружевная подушечка.

– Эй, – позвала она.

Мужчина поднял голову и увидел её. И сейчас он тоже на неё смотрел и так же недовольно.

– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, – перебил её мысли Порфирий.

– Да ну! Ты прямо экстрасенс!

– Хватит, – сказал он опустошённо. – За всю мою жизнь меня так сильно не унижали, как за последние два дня!

Рататоск перестала улыбаться и опустила глаза.

– Прости, я не со зла. Просто хочу подбодрить.

– Извини, я… Спасибо… Прости… Всё! Проехали! – смущённо замахал руками мужчина.

«Ненавижу, когда у меня мысли путаются!»

Рататоск вскочила и посмотрела в окно.

– Ты прав! Чуть не проехали! – она схватила вампира за рукав и потащила его из вагона.

После того, как Рататоск открыла склеп и уложила Порфирия в гроб, тот смог немного прийти в себя – насколько мог. Дымке надоело держать его в скрюченном положении, и она рассеялась.

– Наконец-то! – выдохнул он и откинулся на кружевную подушечку. – Чёрт!

– Эти штуки обычно жёсткие, – заметила девушка.

Порфирий ничего не ответил. Он продолжал лежать с каменным лицом, уставясь на каменный потолок.

– Ты какой-то хмурый. Мне остаться с тобой? – спросила она.

Он только вздохнул и отвернулся к стенке гроба.

– Ваше величество, – тихо сказала девушка.

«Пусть отдыхает, – сказал голос Аида у неё в голове. – Завтра я его сам вызову. Испытаю-ка я его. Дам задание и посмотрю – как он будет его выполнять. Справится или нет. А пока – пусть приходит в себя».

«Молодой граф, 25 лет, третий ребёнок в семье. Постоянные конфликты с отцом – не хотел идти в семейный бизнес, решил стать химиком. Ставил опыты с человеческой кровью – в основном доставал образцы для работы в лондонских трущобах. Никогда не проводил эксперименты на живых людях. По непонятным обстоятельствам, заболел острой формой порфирии. Возможно, проявилось скрытое заболевание. Окружающие стали избегать семьи с якобы вампиром. Болезнь усугублялась, юноша пытался найти лекарство. Убит ночью – его закололи осиновым голом, а позже сожгли все улики вместе с телом. Отец юноши ничего не сделал для спасения сына – после смерти последнего все его научные открытия и записи были уничтожены, его имя вычеркнуто из истории семьи», – Рататоск вспомнила выписку из личного дела Порфирия.

Аид дал ей его просмотреть. «Чтобы знала, за кем следишь», – сказал он при этом.

Она молча посмотрела на него и после сказала.

– Люди. Нас они считают чудовищами. А сами-то?

– Не нам их судить. Кроме того… Некоторые люди должны сюда попасть. В определённый срок или… До того, как совершат задуманное или сделают научное открытие.

– Почему?

– Чтоб вред не причиняли. Чтобы не случилась катастрофа. Есть причины. Иди.

Девушка и вампир шли по вымокшей каменной дороге. Задание, которое дал Порфирию Аид, было весьма несложным.

«Дворецкий должен уметь всё держать в порядке. Вычисти особняк. Рядом с этой станцией. Справишься – место твоё. Не справишься – и я что-нибудь придумаю. Вот билеты на поезд».

– Я почти никогда не убирался. Всё это делали за меня! Я не!.. – начал возмущаться Порфирий.

– Научишься, ничего, – успокоила его Рататоск. – Захочешь быть целым – научишься.

Тропинка закончилась. Мужчина и девушка выглянули из- под зонта.

Особняк был прямо перед ними.