Шрифт:
В Лиховом отец полчаса искал, где припарковаться, пришлось поехать на Большой Каретный, там с трудом пристроили свой BMW возле какого-то допотопного строения, а само получение посылки не заняло и пяти минут.
Альбина вышла в черном японском кимоно, с драконами, лицо ее было намазано чем-то белым, притворно посетовала, что Мариночки нет в Москве, намекнула, что ей с Петром лучше.
Вошел отец.
– О чем мама говорила?
А что он ему скажет?
– так, поздравила, не приедет, дела у нее или что?
– Почему не приедет?
– Не знаю.
Отец опять помолчал и вышел, в коридоре раздался чей-то голос - Валя вернулась.
Егор закрыл дверь на задвижку. От ужина он отказался.
Вновь сел за монитор. Но играл как-то вяло. Снова просмотрел записи одноклассников в контакте, к Лизке заходить не стал.
Ночью снились какие-то громкие звонки, и Лизка снилась - страшно накрашенная, даже казалось, что это не она. Но это была она, она была рядом, но он никак не мог до нее дойти. Пронзительный звук громко разрезал комнату, словно по диагонали. Егор не сразу сообразил, что на мобильнике звонит будильник.
Глава 23
Понедельник
На следующий день, в понедельник, он шел в школу не как обычно - в десять минут девятого, а к без пятнадцати восемь. Надо же с Игорьковым перетереть, как условились.
По утрам на улице было темно, по дороге проносились стремительно, сверкая фарами, машины, и исчезали за поворотом.
На стене против входа на часах было без пятнадцати восемь. На посту охраны Громов быстро сказал, что идет к Валерию Александровичу.
– Много вас чего-то к нему утром ходит, - охранник Коля покосился подозрительно, но задерживать не стал.
Егор поднялся на третий, где уже месяц как освоили в туалете курилку; на втором в этом здании, мужской туалет был всегда заперт, увидел - у окна, рядом с женским туалетом, стояли Таня Рубцова и Лейла Джафарова. Это были две странные девчонки, немного дикие. Ни с кем не общались, все время шушукались только между собой. Таня было даже немного симпатичная, но смотрела всегда, как виноватая, словно ее поймали. А Лейла все время хлопала своими черными глазами. На уроках молчала, кажется, и по-русски не совсем понимала. Жила ее семья по временной регистрации, отец у нее работал где-то на стройке. У отца Егора такие были в подчинении в большом количестве.
Девочки стояли и шептались, увидели Громова.
– Привет, подружки, - бросил он им на ходу слишком развязно.
– Здравствуй, Громов, - сказала Таня, Лейла захлопала глазами и ничего не сказала.
– Громов, - спросила Таня, а сама глаза так виновато опустила, - ты помнишь, что у Елены Владимировны сегодня День Рождения? Наши сказали - быть пораньше.
– У Прекрасной-то? Помню. А вы сами-то чего?
– Скоро пойдем, мы так.
Таня с Лейлой снова зашушукались. Подошел Жорка. Зашли в туалет. Егор бросил свой рюкзак на подоконник.
– Литеру взял?
– Какую?
– Забыл?
– Чо?
– Через плечо. Елена просила текст принести, ты принес?
– Не, не принес. А ты?
– Тоже не принес.
Жорка достал пачку Winston, закурили.
– Чего там у тебя было вчера-то?
– спросил Егор, затягиваясь и зажмурив глаза, - какую-то непонятку выдал.
– При бате нельзя было. Короче - с Махаем на улице сцепились.
– Чего не поделили-то?
– Телку одну классную.
– Нельку?
– Не, Нелька теперь с Витьком.
– Косой, заливаешь.
– Гром - вот те крест. Сам видел, возле "Эльдорадо" вчера вечером шли, за ручки взявшись.
– А Лиза знает?
– Че? Обрадовался? Нет, не знает твоя "любовь" еще ничего. Я пока один знаю.
– Да ладно тебе - "твоя любовь".
– А че? Все знают, ты по Лизке с пятого сохнешь.
– Слушай, Косой, ты насчет Нельки никому. Лизке, главное, не сболтни.
– Я че, придурок? Сам понимаю, Лизка Нельке за Витька, ты уж извини, глаза выцарапает.
– Извиняю. А ведь они подружки.
– Да, дела.
Жорка затянулся и красиво выпустил дым колечком, глядя в окно.
– Косой, так кого вы с Махаем не поделили?
– Натаху.
– Наташку? Зайцеву?
– Не, Лебедеву.
– Из девятого "Б" что ли?
– В том-то и дело.
– Да, "бэшки" своих чужим не любят уступать. А че у тебя с ней было?
– Да, понимаешь, сама клеилась. Жорочка, пойдем в кафе, пойдем туда, пойдем сюда.
– Лебедева - девка фигуристая. Но наша Наташка лучше. Наши Наташи всех Наташ краше.