— Да-а-а, и после небольшой беседы я вышвырнул её вон, — одобрительно отозвался Джейкоб. — Она покончила с собой?

— Не-е-ет. — Для убедительности Дэвид ещё и головой покачал. — Её определённо убили.

— Есть подозреваемые? — спросил визави.

— Скоро будут, — отчеканил Харбор.

Кронпринц коротко хмыкнул и пошёл дальше в замок, а старший инспектор с помощником остались снаружи, провожая всю оставшуюся делегацию взглядами.

***

На той же неделе мы арестовали некого человека и предъявили ему обвинения в убийстве, но я знал, что это не удовлетворило Айзенхайма…

Финн сидел за столом в своём загородном доме в кабинете-мастерской, где обратно был разложен весь его реквизит, сложив руки на груди и задумчиво смотря в столешницу перед собой.

И я приказал своим людям продолжать за ним наблюдать…

***

В конце концов, он оправился от своего горя и даже купил обветшалый театр…

Вулфард и ещё пара представителей театра стояли перед бывшим когда-то красивым зданием с лепниной, но сейчас заваленного мусором и обклеенного на прикреплённых снизу стендах объявлениями.

— То, что надо, — подтвердил иллюзионист.

***

Импресарио он уволил и стал готовить совершенно новое представление…

Фокусник, загнав лошадь за угол своего нового театра, спрыгнул с простой повозки, на которой был огромный ящик, по размерам превосходивший карету. Он обошёл его кругом и одним рывком открыл хлипкий замок, раскрывая створки. Изнутри спрыгнул лысый мужчина в тюбетейке и в длинной, по колено, чёрной расе, и штанах и, обернувшись, похлопал остальным, призывая их к действию. Люди были явно не местные — азиаты.

Финн открыл двери в театр, и люди стали заносить туда разные громадные ящики. Иллюзионист воровато оглянулся вокруг и, дождавшись, пока все зайдут, вошёл сам, закрывая за собой двери.

***

Театр вскоре удалось немного преобразить, а на стендах висело лишь несколько обычных коричневых плакатов, где было крупными буквами напечатано «Eisenheim».

Публика рассаживалась на свои места. Сцену скрывали зелёные портьеры, а на самом краю горел в «корзиночках» огонь, давая дополнительное освещение к другим «корзиночкам», расположенным по всему залу. Люди в чёрных одеждах и тюбетейках стояли в проходах. На верхнем ложе слева от сцены среди других посетителей расположились старший инспектор и его верный помощник Матараццо.

Без какого-либо объявления портьеры разъехались в стороны, являя взорам публики почти пустую сцену, задняя стена которой будто уходила в небытие, теряясь во мраке. Стояли лишь простой стул и небольшой стол. Из-за кулис, мерно шагая, вышел сам иллюзионист, всё такой же красивый и изящный. Правда, его костюм слегка недобирал частей: не было привычного пиджака-плаща сверху, а рукава белой рубашки были почти небрежно закатаны по локоть. Ещё артист немного похудел, а лицо его побледнело, но это было заметно лишь с небольшого расстояния.

Иллюзионист прошёл до стула и молча сел на него, упираясь руками в колени и напряжённо осматривая зал. Публика также молча смотрела на него. Азиаты вышли по бокам на сцене, напоминая охрану при знатной особе.

Неожиданно Финн вытянул руку вперёд, в сторону стола. Не сразу было заметно, но вся столешница представляла собой одно большое зеркало, и вот над ним стал собираться лёгкий туман, поднимавшийся из зазеркалья. Он стал увеличиваться и расти, светящиеся частички стали приобретать форму человеческого бюста.

Дэвид, который сидел сверху, с удивлённым, почти шокированным, выражением лица поддался вперёд.

Постепенно над зеркалом стал появляться более чёткий облик молодого парня: светлые волосы, серый пиджак, застёгнутая на шее пуговичка рубашки. Он повернул голову от фокусника к публике, и та удивлённо и испуганно заохала. Юноша не менее испуганно оглядывал их.

— Кто это? — спросили из зала.

Финн сидел, опустив руки между коленей, и отдыхал, уткнувшись подбородком в грудь, а рядом стоял столик с движущимся человеческим бюстом, парящим над зеркалом.

— Меня зовут Франкл, — сказал он, а его голос будто подхватывало несуществующее эхо.

Все вокруг завертели головами, заговорили, в шоке уставившись на сцену.

— А откуда Вы? — спросил мужчина из зала.

— Я из Брана, — ответил призрак. — Мой отец занимается шлифовкой линз.

— Как Вы сегодня здесь оказались? — спросил другой мужчина из зала, а Вулфард посмотрел на него усталым взглядом.

Изображение слегка помутилось, будто собираясь пропадать, но потом стало обратно более-менее чётким.