Мне нечего сказать, я мало что знаю о близнецах, у старших рас это исчезающее редкое явление и мне неясны мотивы разлучивших девочек родственников.

– Почему вас разлучили?

– Потому что мы были силой,- безразлично произнесла Алдит.- Мы не смогли удержать в тайне свою силу. Ты ведь знаешь, я могу пропускать сквозь любое количество силы, моя драная аура не может пострадать больше чем есть. Рендалл формировала заклятья, пропускала их сквозь мое кружево, и не было ничего что могло остановить нас.

– И вы не нашли ничего лучше...

– Чем попытаться диктовать свои условия. Нам было по четырнадцать лет, Ниан, в этом возрасте редко у кого есть хотя бы намек на мозг.

– Что будешь делать?

– А разве у меня есть выбор? Рендалл меня не оставит, как и я ее,- из-за тонкого манжета ведьма извлекла крохотный фиал, увеличила его прокрутив в пальцах, и выпила залпом. На лбу и над верхней губой выступили капли пота, глаза покраснели, смахнув пот трясущейся рукой, она грустно улыбнулась:

– Как бы ни было пленительно состояние опьянения, утро все равно наступит. Оставь меня, мне нужно подготовиться.

– К чему?

– Сегодня ночью боги будут биться с порождениями зла,- она легко улыбается,- есть у меня пара-тройка идей, как удивить сестренку.

– Ты ее любишь?

– Люблю,- искренне, и с искоркой безумия признается Алдит,- очень. Мне было плохо, но теперь это измениться. Я видела за окном Кукольника, или мне показалось? Спустись, будь любезна вниз и проверь, если он там, пригласи его ко мне.

– Даже знать не хочу, зачем он тебе понадобился,- покачав головой, я вышла.

Наш трогательный безумец стоял у ограды, прислонившись плечом к кованой решетке, он тоскливо смотрел на ярким пятном выделяющееся окно кабинета северянки. Каким чутьем он угадал где находится его наваждение, я не знаю, но это было даже жутко. Такая нечеловечески жадная тоска была в его глазах, что мне пришлось сглотнуть несколько раз прежде чем я смогла вытолкнуть из горла необходимые слова:

– Она хочет тебя видеть.

Больше ему ничего не понадобилось, безумец устремился к дому торопливой, летящей походкой, поправляя свои легкие, шелковые одежды, словно стремящиеся покинуть своего хозяина. Проводив его взглядом, я потрогала пальчиком гарду торчащего из снега клинка и тяжело вздохнула, кто бы мне объяснил, чего ждать от сегодняшней ночи.

Ясная Арталанд.

Странно смотреть на свое тело, мирно и недвижимо лежащее на пушистом ковре. Кукольник, счастливый в своем безумии, перебирает мои волосы, проводит кончиками пальцев по скулам, трепетно касается кружева на лифе платья. Сегодня он счастлив дважды, как и я, мой безумный друг поможет мне осуществить свою самую старую и самую ненормальную мечту.

Что-то в глубине сердца отсчитывает удары огромных часов, я вижу как в звездном небе ткутся узорчатые створки врат, вижу как формируется место для меня, место для ключа. Еще чуть-чуть и время придет, вот уже и боги покинули свои уютные сезоны, совмещая на одну короткую ночь мир богов и смертных, приближая грань.

– Зачем ты здесь, снежная?- Чистая Олуэн, один в один сошедшая с храмовых росписей неприязненно смотрит на меня, не понимая моих мотивов. Моя богиня смеется, и шепчет, "у нее нет тебя".

– Я следую за своей хозяйкой,- надменно отвечаю я, моя госпожа смеется и нарочито грозит пальчиком.

Сингар смотрит на меня с ужасом, переводя взгляд то на Тьяру, то на врата.

– Убери свою игрушку, Тьяра, она уничтожит наш мир!

Моя богиня лишь смеется и кричит что верит в меня, в чистом небе собираются тучи, укрывая нас от случайных взглядов смертных. Столь редкая зимняя гроза раскачивает наш измученный, агонизирующий мир, рокочет гром, пробиваются первые молнии. Где-то в твердыне, отчаявшаяся сестренка начинает свой ритуал. Вспоминаю юность и посылаю ей волну тепла и силы, подожди, не торопись я скоро приду. Отдам долги и приду.

– Что ты делаешь?- Сингар смотрит мне в глаза, что он там ищет?- Ты все уничтожишь, уйди.

– Нет,- я улыбаюсь, теперь я знаю,- нет. Кто ты? Сингар? Или Кадарн?

– Я един в двух лицах,- немного недовольно произносит мое наваждение, и хмурится,- я прошу тебя уйти. Подчинись.

– Нет,- мое тело плавиться от его взгляда, предательница кровь будоражит ум, но я выдержу.

Врата полыхают особенно ярко и я слышу чудесную песню, ступая босыми ступнями по тонкому, ажурному мостику я приближаюсь к вратам, то тут, то там полыхает пламя, сквозь лепестки огня проскальзывают серые тени, огибая меня по широкой дуге, устремляются к замершим богам. Взметается огненный костер, изгибающийся от боли юноши всю душу вкладывает в пламенное великолепие, поддерживающее силу богов. Здравствуй, Сильван, ты будешь хорошим, сильным князем, если переживешь эту прекрасную ночь.