Правой рукой негромко наиграл утреннюю импровизацию. Нормально.

Лауринас неслышно подошел и встал рядом. Савушка повторил.

Левой рукой Лауринас в басовом ключе смело обозначил акценты. Савушке понравилось. Впервые кто-то хорошо понимает его музыку.

Они еще какое-то время играли вместе.

— Принц, твоя очередь, ты не забыл?

Эд отбирает у Лауринаса учебник химии. Тот как будто смутился, но поднялся на сцену.

Пошла фонограмма.

Так вот откуда королевская осанка, понял Савушка. Он-солист. Привык быть в центре внимания.

Пел Лауринас хорошо. По крайней мере, ни разу не сфальшивил. Но потом сбился из-за текста.

“Да соберись ты!”— Савушка почему-то разнервничался.

Лауринас как-будто услышал.

— Простите, парни, устал немного.

— Всё никак не может ту девчонку из головы выбросить, — пожаловал Эд Нику.

— Она особенная? — удивился Никита.

— Для него— особенная, а, по мне, так просто красивая. Да ты же ничего не знаешь еще, потом скажу.

Стерпится-слюбится, стерпится-слюбится. Как-то не слишком всё хорошо. Насколько его хватит на этот раз? Не струсить, не сломаться, всё вытерпеть.

Он снова тот маленький и беспомощный чужестранец.

Душная индийская ночь. Губы спеклись от жары и болезни. Местная нянька что-то скоро шепчет на загадочном маратхи. На стене танцевальные маски, с яркими жуткими ликами.

Снова не попал в ноты!

Лауринас отталкивает стойку микрофона.

Всё, это— финиш!

Женечка Сташук понял, что он вовремя зашел в зал. Всегда приятно посмотреть на неудачи всеобщего любимчика.

Ник встретил его неожиданно грубо и толкнул к выходу:

— Свали отсюда. Твоё время еще не пришло.

Не очень-то и надо… Женечка только присвистнул. У него свидание с умопомрачительной девочкой. Только она думает, что он— это Айс. По телефону внешность не срисуешь. Только бы не сразу догадалась.

Был на показе. А потом выхватил её визитку у какого-то зазевавшегося поклонника. Сам же и позвонил. От имени красавчика звезды.

— Так Айс здесь? — переспросила Франческа.

— Не знаю, — честно признался Сергей. — Может быть, репетирует. Я его еще не видел.

— Странно как-то. У меня встреча с ним. Но я отправила Любку вместо себя.

— Любку? Из 9 «Б»?!

Сергей поднял глаза к потолку, лишь бы сохранить серьезный вид. И продолжил:

— С каких пор Любка– 90-60-90?

— У меня 88 и 58. Ради моего расположения, она сделает всё.

— Да я бы тоже не отказался…

Франческа неожиданно смутилась от его взгляда.

Она подошла к углу, где лежали афиши.

И развернула один из плакатов.

Красивый мальчишка отрешенно-скучающе смотрел из-за цветного глянца прямо в её синие, широко распахнутые глаза.

— Это— он?

— Да, это— Айс.

Золотистые локоны упали на бумагу.

Она поцеловала ненастоящего мальчика в его холодные недрогнувшие губы. Сережка только молча позавидовал.

— Можно я переоденусь у тебя? — спросила Франческа.

Она была буквально затянута в красную кожу. Арман проводил со своей курткой до такси, а дальше сама.

— В общественном месте Красной Розой побыла, — она вытряхнула из пакета джинсы, свитер, кроссовки. — Но ходить в этом не слишком удобно. Уже дрожу от холода и взглядов.

Сергей деликатно вышел.

— Да что за… — в коридоре её кто-то схватил за руки. И она больно оступилась, задев разболевшиеся ноги.— Ромеш, никуда я с тобой не пойду!

Он злой, как большинство полукровок, заводится с пол-оборота. Только его не хватало здесь встретить и именно сегодня! С его братом, индийцем Саймоном, у Франчески совсем другая хореография.

— Даже близко ко мне не подходи!

Как потом рассказала Любка, к сожалению, Франческа разминулась с Айсом в коридоре на какие-то пять минут!

Услышав, что солист начал прикашливать, Герман отобрал у него даже не начатую пачку сигарет и замотал шарфом по глаза, пригрозив поездкой в больницу.