Я ещё немного проследила за ними, а мальчишки в ответ следили за мной. Пока мы не повернули.

Улочки в городе то расширялись до того, что запросто могли проехать две кареты, то сужались до обычных пешеходных. Именно в последних больше всего находилось жилых домов, одноэтажных, двух- и трёхэтажных, высоких и низких. Я часто видела маленьких играющих детей. Один из наиболее старших поднял руку, глядя на младшего, и бросил тому маленький размером с теннисный белый мячик. Тот запрыгал на месте, как попрыгунчик, а потом вспыхнул. Из него во все стороны полетело множество светлых бабочек, искрящихся и оставляющих за собой яркую пыльцу. От неё ребёнок чихнул, но это не помешало его восторгу.

Чуть дальше мальчишки кидали друг другу в рот маленькие камешки, размером с ноготь, а затем хихикали так, как если бы в видео сильно увеличить скорость. Тонкий, высокий, писклявый смех, от которого они попадали на землю, не переставая хохотать.

На более широких улицах, где самой дороги как такого не было, располагались, как я поняла, магазины. Они представляли собой открытые дома, словно кто-то взял и украл одну стену. Кто-то продавал еду, немного странную, чем-то похожую на нашу. Например, я увидела в глубокой нише из корней оранжевые круглые шары, похожие на апельсины, но с красными крапинками.

Повстречались магазины и с книгами, а также лавка с необычными улыбающимися куклами, у которых тело просвечивало все внутренности. Я и Луиза одновременно поморщились и отвернулись.

Здесь висели и вывески, но я всё равно не могла прочесть, в глазах от букв рябило как от света. И людей было предостаточно. Мы старались идти ближе к Грэю и не потеряться.

Дальше наш «экскурсовод» свернул резко направо, повёл нас через узкую улочку, прямо как на Земле, где мы с Грэем остановили двух незнакомец. Когда же улочка закончилась, мы оказались в настоящей толпе. Громкие голоса, смех, крики — всё резко ударило в голову. Народу здесь оказалось намного больше, чем в самом городе. Дети всех возрастов, женщины и мужчины, старики и старухи. Рынок даже на Ялмезе не изменил себе.

Но здесь действительно витало волшебство и восторг детей, как и взрослых, легко объяснялся. Над нашими головами — мы с подругами рефлекторно пригнулись, охнув, — пролетел небольшой змеевидный алый дракон с крохотными, как у стрекозы крылышками, и зарычал, выплёвывая изо рта небольшие огненные шарики. Именно за этими мячиками гонялись какие-то мальчишки в порванных штанах и обожжённых туниках, с сажей на лицах. Они грубо отпихнули нас в стороны, не извинившись и даже не заметив.

Оксилия что-то пробурчала, но из-за маски я не расслышала.

Со всех сторон возвышались яркие, разноцветные дома. Но уже не из глины или корней, материал походил на тот, из чего сделан замок. Только стены здесь словно бы покрасили, бросили в них краски, чтобы придать яркости, и потому теней я не замечала. Разве что некоторые отражали людей, животных, предметы, которых я не видела. Вот слева от меня за женщиной в красном платье и мужчиной в белом костюме в стене во все глаза наблюдали взрослые. Женщина плакала, а мужчина нежно взял её за подбородок и приподнял голову, чтобы та смотрела на него. Толпа вокруг загудела.

— Горько! — закричал малыш, сидя на плечах мужчины. — Цалуйтеся же!

Но женщина с мужчиной внезапно исчезли в голубо-фиолетово-красной краске под общие вздохи разочарования и досады.

Справа от меня в стене по полю бежала девочка, а следом за ней нёсся огромный дракон. Там толпа состояла из детей разных возрастов. Некоторые сидели, другие стояли, но все они не сводили с девочки глаз, как не свожу их я, когда смотрю хороший фильм.

Я резко остановилась, удивлённо подняв голову. Мимо меня с гордой походкой прошлась лань с золотыми рогами и медными ногами, по размерам превышающая крепкого быка. На её спине сидело крохотное существо, очень похожее на то, что изображала конфета. Оно посмотрело на меня, оживлённо подскочило и с интересов выставило морду, словно пыталось загипнотизировать.

Как только лань прошла, я быстро нагнала ушедших вперёд подруг и Грэя, еле успев увернуться от падающих огненных шаров дракона и преследующих его детей. С двух сторон покатились белые шарики уже размером с футбольный мяч и резко вспыхнули, на миг ослепив меня. Я оказалась в самом сердце вырвавшихся бабочек. И ко мне тут же присоединились маленькие дети, крича, смеясь, падая и подпрыгивая.

— Я нашёл! Нашёл! — закричал какой-то малец, держа в руках серебристую бабочку, и все остальные с удивлением и восторгом подбежали к нему, окружив.

Я же могла всё видеть благодаря своему росту и потому одним глазком заглянула. Серебристая бабочка ярко засияла, и её силуэт растаял. Когда же свечение прекратилось, над ладошкой мальчика парило что-то небольшое, на вид стеклянное, на котором опять же виднелись буквы.

— Живой язык. Что тут написано, Итан? — спросил он, обращаясь к кому-то.

Его товарищи уступили место, как я поняла, Итану, светловолосому, с небольшой горбинкой на носу мальчугану.

— «Вторая часть надёжно скрыта за тем местом, где сказано «закрыто». Отставь надежду и желание. К фонтану не пробраться никому на ваше счастье», — прочёл тот, и все одновременно зачесали головы.