Острые жала впивались в нежные подмышки, большие выпуклые глаза и подхвостья. Несколько ящеров уже ревели и визжали, брыкаясь и вертясь, их седоки с трудом удерживались в сёдлах.

Местные, воспрянув духом, бросились на поджигателей. Мелькали топоры, дубины, отчаянные крики поднялись над площадью. Рыбацкая сеть развернулась в воздухе и упала на боевого ящера. Тот мгновенно запутался и завертелся в пыли, визжа и дёргая ногами, не в силах разорвать прочные ячеи. Кто-то из рыбаков тут же подскочил, и пробил всаднику голову багром.

Ситуация переменилась, и все это поняли. Один из ещё державшихся в седле вояк послал своего ящера вперёд, через трупы, в отчаянном прыжке перескочил препятствие. Ящер безумным галопом поскакал через площадь, к дороге.

— Уходит! — закричал Казначей. — Один уходит!

— Стреляй! Писарь, стреляй! — гаркнул Капитан.

Писарь вытянул свою лучшую стрелу. Постоял неподвижно на крыше, глядя вслед несущемуся прочь всаднику. задержал дыхание и спустил тетиву.

Всадник приподнялся в седле. Потом обмяк и завалился набок.

Второй выстрел попал ящеру в подхвостье, чуть пониже защитного щитка. Зверюга, ужаленная в нежное место, дёрнулась, подпрыгнула и завертелась на месте. Всадник мешком свалился на землю, запутавшиеся поводья волочили его кругами вслед за крутящимся ящером.

Дым от зажжённых домов стелился над крышами, процеживался сквозь щели, вываливался из окон вместе с огнём. Багровые языки огня лизали дверные проёмы, и нехотя опадали, выпуская едкие клубы, от которых щипало глаза и драло горло.

Завывали женщины, плакали дети. Капитан взобрался на каменный постамент в центре площади. Рядом, на фонарном столбе, висели двое местных жителей, которых солдаты успели повесить: староста и его помощник.

Пожар имел чёткие очертания: маги знали своё дело, и подожгли селение кольцом с краёв, собираясь дойти до центра. При этом оставив себе проход для отступления. Одна улочка осталась незажжённой, и ей так удачно воспользовались ветераны, чтобы пробраться к площади. Теперь огонь, ничем не поддерживаемый, постепенно угасал — дома, сложенные из местного камня, плохо горели, жалкий скарб не давал пламени пищи, чтобы разойтись вовсю.

Вода из моря, хотя и едкая, обильно разливалась вёдрами из бассейнов, устроенных на каждой улочке. Огонь, на который плескали водой, шипел и гас, испуская вонючий дым. Возле дома старосты, который никак не хотел гаснуть, здоровенный рыбак, весь перепачканный гарью и кровью, встал у крыльца и разорвал бумажку с заклинанием.

Бумажка, явно бережно хранимая на чёрный день, с заломами на сгибах, разлетелась на половинки. Огонь мигнул и погас, схлопнулся, как прибитый ладонью. Взлетел клуб гари, осел на потных лицах, опустился на мёртвых и живых.

— Все целы? — гаркнул Капитан.

— Хвоста малость порезали, а так все живы, — отозвался Казначей. Он стоял рядом, глядя, как местные снимают своего старосту и кладут на расстеленное одеяло.

— Что вы хотите за помощь? — здоровенный рыбак, что только что потушил дом заклинанием, сложил руки старосты на груди, и подошёл к Капитану. Над покойниками завывала какая-то старуха, другая стояла молча.

— Денег, припасов, воды в дорогу, — не моргнув глазом, ответил Капитан. Долгая служба отучает от сантиментов.

— Мы поделимся с вами. Вы спасли много жизней. Отец сделал бы не против, — Здоровяк бросил взгляд на покойного старосту.

— Что этот офицер трындел про золотой доспех? — неожиданно спросил Март. Он тоже встал рядом. Лицо его, потемневшее от копоти, было похоже на маску, только блестели острые зубы. Волосяной гребень между острых ушей слипся от крови.

— Золотой доспех великого предка Мар’йотти, — ответила женщина, что стояла рядом с сыном старосты. Она держала за руку девочку с куклой плюшевой ящерицы. — Говорят, он основал нашу столицу. Его появление предвещает смерть и возрождение. Смерть чужакам. Гибель. Войну.

— Молчи, женщина, — резко сказал сын старосты. — Смерть уже пришла. Великого графа убили. Это большая беда.

— Большая беда, — эхом отозвалась женщина. Её пристальный взгляд обежал ветеранов, задержался на Марте.

— Скажите ещё, — попросил Капитан. — Скажите, вы не видели поблизости от берега корабль… Корабль Смерти?

Сын старосты и его жена переглянулись. Девочка разинула рот и уставилась на капитана.

— Мы не следим за кораблями смертников, — отрезал рыбак.

Его жена промолчала, опустив глаза.