– Не боишься отпускать её одну?
– спросил Кощеев, - украсть могут.

– Ты что ли её украсть собрался?
– усмехнулся рома.

– А хоть бы и я!
– начал хорохориться Игнат.

– Ну-ну, - продолжал усмехаться кузнец.

– Украду и женюсь!
– неожиданно для самого себя выпалил Кощеев.

– Договорились!
– ответил вдруг рома, - украдёшь - она твоя. А теперь говори, зачем пришёл?

В особняк Кощеев пришёл в расстроенных чувствах.

– Ты чего это сам не свой?
– заметил странное поведение своего кореша Лапин.

– Ножи ходил заказывать.

– И что, заказал?

– Заказал.

– И в чём проблема?

– Думаю, как их забрать даром.

– Каким - даром, Игнат? Совсем что ли крыша поехала?

– Ага, поехала...

– А ну, давай рассказывай, что случилось?
– строго потребовал Лапин.

И поведал Игнат своему другу о девице и о том, что если он её украдёт, то сможет жениться на ней. А в качестве приданного за неё получит два самых лучших ножа.

– Во дела!
– почесал Иван затылок, услышав рассказ друга, - и как ты собрался её похищать?

– Да, хрен его знает, - сплюнул в сердцах Игнат, - во дворе кобель злой сидит, на улице в окружении подружек ходит. Цыгане они. Поют там, танцуют. А отец - кузнец. Первый раз слышу о цыганах кузнецах.

– Да ты что!? Они же с лошадьми возились всегда, значит и кузнецами должны хорошими быть. Подковы сами с небес не падают, - нравоучительно произнёс Иван. А после небольшого раздумья, спросил, - значит, говоришь, поют, танцую?

– Ага.

– Пля! Мне их в Тюмень нужно! В ресторан! Публику чем-то новым надо удивлять.

– Может весь их табор украсть?
– спросил Игнат с какой-то надеждой в голосе.

– Ага, - усмехнулся Иван, - любить, так королеву, воровать, так цыганский табор! Только потом с ними хлопот не оберёшься. Договариваться нужно.

– А на счёт девушки?

– Думаю, тут хрен договоришься. Уговор-то, у вас, какой был? Такие типы словами не бросаются. Короче, нужно Рустама звать, у него голова на разные выдумки хорошо настроена...

...Первые солнечные лучи уже стучались в окна особняка, в котором в одной из комнат стоял злой Игнат и два молодых бугая, на лицах которых интеллект постеснялся ставить свои отметины.

– Вы кого, мать вашу, притащили, пеньки дубовые? Это же мужик!
– шипел на них Игнат, не решаясь громко говорить, указывая при этом на кузнеца, который лежал на кровати обмотанный одеялом и спал.

– Как нам сказали, так мы и сделали, - пробасил один из бугаёв, - Нам сказали Рому молодую принести, мы его и принесли.

– Молодую!!! Её!!!
– чуть не сошёл с ума Кощеев.

– Рома в том доме был только один, остальные три - бабы.

– Идиоты!
– Игнат обессилено сел на стул.

Тащить кузнеца обратно было уже поздно. Утренние улицы Петербурга наполнялись людьми.

Кузнецу показалось, что будто бы он слышал громкий смех. Удивившись этому, мужчина открыл глаза и увидел, что лежит в совершенно незнакомом помещении. Недалеко от того места, где он лежал, стоял стол, за которым сидели два человека. Одного из них он узнал, это был его недавний заказчик, а второго, лицо которого светилось непонятной радостью, он видел впервые.

– Где я? И как здесь очутился?
– вырвались первые пришедшие на ум слова.

– Ты уж нас прости, - ответил весёлый Лапин, стараясь придать своему лицу серьёзное выражение, - но по нашим законам трогать невесту до свадьбы жених не имеет права, - поэтому он украл тебя.

– Какой жених? Какую невесту?
– всё никак не мог понять купец, пытаясь принять сидячее положение.

– Вот жених, - и Иван показал на Игната, - а невеста - твоя дочь. Ты же сам договаривался с ним, что если он её украдёт, то...

– Поэтому он украл меня?
– спросил кузнец, после чего комната наполнилась его безудержным смехом.

Иван в это время сделал какой-то жест рукой и двое юношей внесли на подносах пару бутылок с вином и довольно аппетитную закуску.

– Не побрезгуй, - продолжил Лапин, - отведай наши угощения, да за доставленные неудобства зла не держи.

– А ты кто ж такой будешь?
– спросил, отсмеявшись рома, уже стоя разглядывая комнату, в которой находился.