— Может, — отрезал Рамон. — И уже сделал это. Ваше имущество ушло казне Кровавого заката, а о вашем положении уже известно большинству знатных родов Порядка. И вы, как дворянин благородной крови, обязаны были рассказать княгине, что более не являетесь ее мужем.

— Предатель, — с ненавистью процедил Леонарел, сплюнув на пол, — продался князю Хаоса?!

— Я никому не продавался, — с достоинством ответил мужчина, — я лишь выполняю свой долг. Защищаю госпожу. А вы о своем долге, к сожалению, забыли.

Бывший князь повернулся к девушке, с немым ужасом взирающую на эту сцену, и повторил:

— Я повторно приношу вам свои извинения, миледи.

Он сделал легкий кивок головы и снова попытался выйти из помещения. Но и тут Рамон перекрыл ему дорогу.

— Вы должны ответить за свои действия! — воскликнул маркиз.

— Перестань, Рамон! — на этот раз вскрикнула Эленика, хватая за руку друга. — Пусть идет.

Леонарел бросил злой взгляд на соперника, потом странно-водянисто посмотрел на бывшую жену.

— Я все исправлю, княгиня, — хрипло бросил он. — Обещаю, — и исчез в дверях.

Некоторое время в зале стояла напряженная тишина. Затем Эленика упала в кресло и откинулась на его спинку.

— Неужели это правда? — прошептала она. И непозволительная радость проскочила в ее голосе.

Рамон улыбнулся, а княгиня покраснела, поняв, что он уловил ее настроение.

— Правда, миледи. Я только ругаю себя за то, что так долго провозился с костюмом, что чуть было не опоздал на ваш… завтрак…

Он слегка нахмурился, сжав челюсти.

— Дариэн предупреждал меня, а я… Так хотелось почувствовать себя снова нормальным человеком.

— Постойте, о чем вы говорите? — теперь нахмурилась Эленика, чувствуя, что без бокала вина и сама уже не способна вынести все новости сегодняшнего утра.

— О том, что пару ночей назад Дариэн меня помиловал, — ответил Рамон слегка бесцветным голосом. — При одном условии. Я должен стать вашим личным телохранителем, поскольку отныне вы — единственная и последняя княгиня Порядка. Наместница провинций Анвара и Палирии. Он рассказал мне, что Леонарел лишен всех титулов и привелегий. Но намекнул, что, вероятно, бывший ваш мужет предпринять некие “действия” по отношению к вам. Оказывается, он был прав…

Эленика нервно плеснула себе в стакан золотистого напитка из кувшина и отпила. К ее удивлению, это оказалось то самое вино, что она пила вместе с князем Хаоса в Милантарском дворце. Пьянящий аромат цветов с легкой горчинкой полыни на миг отвлекли ее от невероятных новостей, погрузив в воспоминания, которые оказались на удивление приятными. Оказывается, в ту ночь ей было по-настоящему хорошо…

— Как удивительно время расставляет акценты… — проговорила девушка сама себе.

— Что вы сказали? — не понял мужчина.

— Ничего, — покачала головой Эленика, возвращаясь в реальный мир. — Рамон, я хотела бы освободить вас от обязанности, которую навязал вам повелитель Кровавого заката. Мой особняк полон стражи, телохранители мне не…

— Стоп, — резко прервал ее маркиз и сдвинул брови. — Это не навязанное мне обязательство, княгиня. Это мой долг и желание моего сердца. Вы спасли мою жизнь, хотя я сам напрашивался на смерть. Вы поступились своей гордостью, пытаясь защитить меня от гнева завоевателя и человека, которого все вокруг считают монстром. Я должен, как минимум, отплатить вам тем же. А, как максимум, я готов ради вас на гораздо большее.

Он вдруг встал на одно колено и с поклоном протянул девушке свой меч.

— Моя жизнь — ваша, миледи. Как и моя воля, и моя поддержка.

Девушка вздохнула, понимая, что не переубедит друга.

— Благодарю, маркиз Айвери, — с улыбкой ответила она. — Я принимаю ваш дар.

Рамон улыбнулся в ответ и позволил себе встать.

А княгиня продолжала размышлять.

Во-первых, теперь она знала, что князь Хаоса жив. Это одновременно заставляло ее сердце стучать быстрее от неправильной, ненормальной радости, а кровь — кипеть от привычного гнева.

Во-вторых, она снова злилась на то, что Дариэн раздает какие-то распоряжения, касающиеся ее лично, но не спрашивает ни ее мнения, ни желаний. При этом он сам не удосужился появиться и объяснить все.

С другой стороны, почему повелитель всего мира вообще должен ей что-то объяснять? Да это даже и лучше, что он лишил ее своего присутствия. Вот только перестать злиться никак не получалось.

В-третьих, Леонарел. Лишенный всех титулов и земель. Лишенный жены и брака. Какие эмоции это рождало в ее сердце, кроме неприличной радости? Несомненно, опять — гнев. Дариэн Астард одним легким движением руки, ставящей подпись на гербовой бумаге, умудрялся ломать человеческие жизни.