На экране поплыли строки текста. Я начала читать и скривилась.

– Део, что это за архаика?! Они что, на праязыке писали?!

– Возможно. Но я сделала построчный перевод на более современную версию языка. Тебе что-то непонятно?

– Почти всё, – пробормотала я, – это же не документ, это… беллетристика!

И, на самом деле, сведения оказались неупорядоченными, какими-то рваными, и потрясали своей художественностью и бесполезностью в плане практического применения. Помучившись некоторое время, я попросила название и чуть не плюнула: это был художественный роман о необыкновенной любви между Вайятху и его хозяином! Ну, за каким Вограном Линн мне прислала эту чушь?! Всё, сейчас позвоню ей и убью. Прямо на расстоянии!

Тут загорелся огонёк, сообщающий о получении ещё одного отправления. Я вновь преисполнилась надежды.

– Что там, Део?

На экране появилась отсканированная титульная страница печатного издания!

– Ого, – впечатлилась я. – Да они там, похоже, помешаны на старине! Это тоже что-то древнее?

– Отпечатано сто шесть лет тому назад, – ответила машина.

– «Счастливому владельцу Вайятху напоминание о том, что нужно делать, чтобы ваш раб радовал вас, как можно дольше», – прочла я. – О! Вот это, кажется, то, что нужно! Дальше, Део! Тааак, «Коддору Сваносу Кальтари, в честь награждения его личным Вайятху Анором Као Пелиросом. Правила, советы и пожелания». Анор Као Пелирос? Ну, уж это вряд ли… Сказано – Маугли, значит, Маугли, – пробормотала я. – Так это у нас личная инструкция по использованию кикиморыша? Прекрасно! Наконец-то, что-то полезное…

Последующие два часа вообще пролетели совершенно незаметно. Я читала с таким вниманием, что прервалась только один раз, на вызов от той же Линн, которая угрюмо сообщила, что операцию «вот всё, что осталось от бедного Вайятху» она благополучно выполнила. Альдор в отъезде, пока всё было тихо, никто лягушонка не хватился. Я в ответ озадачила её очередными вопросами и продолжила читать.

Когда в следующий раз меня оторвала от этого занятия Деона, информировавшая о том, что заморыш проснулся, я уже ознакомилась с «паспортом» на него и сидела в некотором обалдении. Сведений, почерпнутых оттуда, было и много, и мало, одновременно.

Например, ничего не сообщалось об особенностях строения организма Вайятху, по всем вопросам рекомендовалось обращаться к императорскому лекарю, который будет «счастлив избавить вас от проблем».

По поводу языка, на котором было принято объясняться с личными рабами, тоже не выяснилось ничего, кроме того, что это был не самый распространённый язык в Галактике. Обучались ему хозяева с помощью обычной процедуры гипноналожения, вот только делала это тоже специальная служба Императора. То-есть, купить программу обучения мне вряд ли где-нибудь удастся.

Записав себе очередное задание к Линн (она-то ведь говорила с лягушонком, стало быть, где-то этому научилась?), я оставила пока этот вопрос. На худой конец, всегда есть язык жестов. Ну, или порисуем рисунки…

Довольно большое внимание уделялось правилам обращения с рабом, причём, некоторые из них меня поставили в тупик. Как вам, к примеру, рекомендация не повышать на Вайятху голоса, дабы не травмировать его психику? В качестве порицания допускался укоризненный тон и… демонстративный отказ заниматься с ним сексом!

Такая же ерунда предписывалась в случае некоторых возможных проблем, как-то: нежелание Вайятху принимать необходимые лекарства (причём, похоже, это была обязательная процедура!), любая попытка раба настоять на своём, чего бы это ни касалось, хотя бы места, где он хотел сесть, малейшего каприза или высказанного недовольства. Нет послушания – нет секса. Это заставляло задуматься о том, насколько сии занятия были важны для душевного благополучия заморыша…

Ещё там были прелюбопытные рекомендации, призванные, насколько я поняла, подчеркнуть и закрепить господствующее положение хозяина по отношению к Вайятху, как-то: запрет рабу сидеть рядом с хозяином, есть из одной тарелки, пить из одной посуды, даже спать рядом! Насколько я поняла, после доставления хозяину всяческих утех, Вайятху был обязан вернуться на пол, где и проходила основная часть его жизни. Прекрасно просто! Если подумать, то у многих домашних питомцев существование было куда более комфортабельным и счастливым…

К моему величайшему удивлению, инструкция прямо призывала хозяев не выпускать, без надобности, Вайятху из комнаты, где он жил, искусственно ограничивая его кругозор и познания. В качестве рекомендованного занятия для постельного раба предлагались книжки, составленные из картинок, на темы, близкие к его постоянной «работе». (Тут я задумалась: одну порнографию, что ли, они ему показывали?! Кошмар…)

Ещё рабу позволялось рисовать, разукрашивать картинки, которые ему особенно нравились, и играть в какие-то примитивные «настольные» игры, названия которых мне совершенно ничего не сказали. За успешное окончание игр Вайятху следовало поощрять, за брошенную на полдороге – порицать. Ещё ему было можно играть на некоем музыкальном инструменте, которого я тоже не знала, но догадывалась, что он был примитивным. М-дааааа….

В общем и целом, подводя итоги, я поняла, что центром жизни лягушонка всегда был его хозяин. Даже если его прежний хозяин умирал или был не в состоянии больше забавляться с ним, заморыша заблаговременно «перепрограммировали» на следующего из династии Кальтари, и всё повторялось заново. Подчинение, послушание, полная покорность и постоянный приём лекарств.

Больше всего меня заинтересовали эти самые лекарства. Потому что, если это были обычные успокоительные, – то полбеды, а вот если кикиморыш всю жизнь сидел на каких-нибудь специальных препаратах, корректирующих заложенные в него изменения, – тогда это может превратиться в ооооочень большую проблему… Надо попытаться вытрясти из Линн хотя бы название этих таблеточек! А в идеале – состав.