Ну, не будем тогда слишком резко менять всё. Пусть пока, по возможности, мир останется для него привычным, и правила поведения – тоже. Нельзя, так нельзя… Я взяла тарелки и поставила их на пол, прямо перед носом лягушонка. Он замолчал, перестал тыкаться носом в пол и недоверчиво посмотрел на меня исподлобья. Я кивнула:

– Ешь, Маугли. Раз уж тебе привычнее так, то пока не станем нарушать традиции. Ешь!

Удивительно, но он как будто понял, – уселся по-турецки на пол и стал потихоньку таскать еду с тарелок. Это было довольно забавно: наблюдать, как он осторожно вытягивает что-нибудь из миски, осматривает со всех сторон, а потом кладёт в рот. К моей немалой радости, он уплёл всё, что я ему положила, а в конце ещё и вылизал тарелки, повергнув меня в шок. Мало того, что ест руками, так ещё и это… Хотя, кто его, интересно, стал бы манерам обучать? Видимо, и тут я буду первой.

Когда трапеза окончилась, я убрала посуду в помывочный шкаф и подняла заморыша с пола. Мне ещё кучу дел переделать надо, а он, судя по всему, оставаться один не должен. Пока, во всяком случае. Так что, будем передвигаться паровозиком.

В рубке я уселась в кресло, а лягушонок пристроился около меня на полу. Как-то некомфортно мне было, что он там сидит… И чем-то же его занять надо. Подумав, вытащила из ящика старенький ломаный блокнот, который завалялся только потому, что я забывала его выкинуть. Ни для чего серьёзного он не годился, а вот рисовать на нём ещё можно было, и рисунков сто он вполне мог сохранить. Должно хватить. Вот, пусть это недоразумение пока рисует. И он занят, и для меня появится какая-то информация к размышлению…

Я показала кикиморышу, как надо пользоваться блокнотом, и он, на удивление быстро, освоился с незнакомым предметом. Расцвёл в несмелой улыбке, несказанно удивив (я уже привыкла, что он или насупленный, или испуганный), и принялся за дело. Даже высунул кончик языка от старания, вызвав у меня оторопь: язык у него, и вправду, был, как у земноводного: чернильно-синего цвета, и подозрительно узкий…

Ладно, оставим это на потом! Мне надо окончательно разобраться с Линн и предупредить её, что нужны будут деньги. И не только. Хорошо бы ещё контакт с каким-нибудь психиатром, специализирующимся на расстройствах у гуманоидных рас, генетиком и ксенологом. А ещё лучше, с целым институтом специалистов! Потому что мне кажется, моих познаний катастрофически не хватит… Ах, да! Лингвиста ещё бы.

Если у Вайятху язык, которого я не могу выучить, значит, ему придётся учить мой. Вот и начнём. Прямо сейчас.

– Маугли, – позвала я.

Он послушно поднял голову, но видно было, что это имя он с собой не соотносит. Скорее, воспринимает, как некое вводное слово, типа «эй» или «послушай». Ну, будем объясняться. Помимо всего прочего, мне нужно было закрепить у него в мозгу информацию о том, что прежней жизни пришёл конец, и имя у него теперь будет другое.

– Посмотри на меня. Отложи пока блокнот, вот так. Слушай меня внимательно. Я – Тэш. Тэш. А ты – Маугли. Ма-уг-ли! Понял? Тэш – Маугли, Тэш – Маугли…

После четвёртого или пятого захода, заморыш несмело повторил:

– Тэш…

И был вознаграждён бурными проявлениями радости с моей стороны. Я погладила его по голове, похвалила, надеясь, что интонации будут понятнее слов, и лягушонок слегка приободрился. Но вот дальше застопорилось. С тем, что я – Тэш, он, в общем-то, согласился, но вот с тем что он теперь – Маугли, нипочём не хотел. Смотрел на меня круглыми глазами и зеленел. Видимо, перспектива поменять имя его почему-то пугала.

Я попробовала зайти с другой стороны.

– Я – Тэш. Да? Я – Тэш. Ты?..

И замолчала, ожидая, что он ответит сам. Заморыш помолчал, а потом несмело ответил:

– Вайядхау номе ливере камо…

Рррррр… Помоги мне, Всевидящий! Ну, что делать? Вот же, он общается! Только непонятно ни слова. Если сейчас на него надавить, скорее всего, он опять замкнётся. А я только-только добилась адекватной ответной реакции! Так, так, так…придётся обучение отложить пока. Я молча улыбнулась и снова сунула заморышу блокнот. Сейчас позвоню Линн, и устрою ей весёлый вечер… Чтоб не только мне было хорошо и приятно!!

Подруга ответила на вызов сразу, и выглядела слегка обеспокоенной.

– Ну, что у вас? – дипломатично начала я, проглотив все образные выражения, которые просто толпились у меня в голове, выжидая момента.

– Похоже, его начали искать, – тихо сообщила она, оглянувшись. – По крайней мере, слуги бегают по саду и по дому. Но ко мне пока никто не заходил.

– Почему?

– Потому что все думают, что я сплю. Но скоро точно явятся. О таком происшествии они обязательно должны доложить нам.

– Ага. Молчи, как немая! Ты ничего не видела, не слышала и не интересовалась. Разве что чуть-чуть, если кто-то в курсе, что ты там вытворяла… А кто-то может быть в курсе?

Линн пожала плечами.

– Не думаю, если только случайно. Но я подстрахуюсь, скажу, что мне, действительно, было любопытно, кто такие Вайятху, я ходила посмотреть на него. И всё.

– Молодец. Теперь по поводу языка, на котором ты с ним говорила. Откуда ты его знаешь?

– Обучилась, естественно.

– Где?