В глазах у него, по-прежнему, не было и проблеска сознания. Больше всего он напоминал сейчас зомби. Хотя я и понимала, что так должно быть, но не могла отделаться от ощущения какого-то иррационального страха. То, что сейчас лежало передо мной, не было личностью, это было… Не знаю, как сказать. Матрица? Заготовка? Чистый лист? Ох, как бы не напортачить мне, с письменами-то…

Составляя список того, что я хотела изменить, долго колебалась, надо ли мне заявлять на него хозяйские права, да ещё и закладывать это на подсознательном уровне. Но потом решила, что надо. Учитывая, что до сих пор наличие хозяина было для Вайятху основой стабильности мира, не стоило сразу полностью разрушать его базовые установки. Лучше сделать это позже. Например, введением кодового слова.

– Маугли, ты должен начать жить один, если Тэш скажет тебе, что ты свободен. Тэш говорит: «Ты свободен», и ты уходишь. Понятно?

– Да, понятно.

Я подавила сомнения и продолжила:

– Ты не должен бояться спрашивать Тэш о том, чего не понимаешь. Тэш ответит. Не бойся спросить Тэш. Не надо бояться!

– Не буду бояться… – монотонно ответил лягушонок.

Ну, теперь немного о фармакологии…

– Маугли, у тебя больше не будет зависимости от лекарств, которые ты принимал. Ты сможешь обходиться без них. Ты будешь жить без этих лекарств. Ты понял?

– Да. Я буду жить без лекарств…

Конечно, некоторый риск оставался, но… Део так и не смогла определить, что за дрянь была в таблетках, которыми пичкали лягушонка. На восстановленных этикетках состава указано не было. Только названия, сплошь незнакомые, даже ассоциаций никаких не вызывающие. Производство – местное, мирасское. Впрочем, кто бы сомневался… Эти генные кудесники, небось, и в фармацевтике чудеса творили.

Просчитав все возможные варианты, мы с Деоной пришли к выводу, что процентов на семьдесят можно было допустить, что заморышу давали что-то, тормозящее мозговую деятельность. Вроде сильных транквилизаторов, со специальными добавками. Поскольку снимки головного мозга лягушонка искусственных предметов не показывали, а заторможенность явно была налицо, то мы сошлись во мнении, что его кормили чем-то перорально. Возможно, и эффект накопления имел место быть…

Конечно, оставался шанс, что это были стимуляторы сердечной деятельности, или гепапротекторы, или ещё, Вограны знают, что… Но, если была возможность избавить его от такой зависимости, то этим надо было пользоваться. Гипнологи уверяют, что работа с подсознанием может излечить любое заболевание, а у лягушонка проблем, несовместимых с дальнейшим существованием, вроде бы, не было… Подумав, я решила, что риск себя оправдывает. Ну, а если что – медблок под боком.

Таак, теперь самая сомнительная часть установок. Вот, не знаю, что получится, не могу просчитать, во что это выльется, но возможных осложнений, ох, как не хочется…

– Маугли, проявлять сексуальное возбуждение ты можешь только при Тэш. Сексуальное удовлетворение ты можешь получать только от Тэш. Ни с кем другим ты не должен пытаться заняться сексом. Просить об этом ты можешь только Тэш. Повтори.

– Я могу получить сексуальное удовлетворение только с Тэш. Ни с кем больше…

– Да, только с Тэш. Ни с кем не говорить на эту тему. Понял?

– Да, я понял, – до чего же невыразительный голос, аж мурашки по спине…

Понимаю, что звучит как-то эгоистично и двусмысленно, сама морщусь, закладывая это в голову бедного заморыша. Но, если на секунду представить, что ко мне в гости случайно заглядывает знакомая, и лягушонок… эээ, вдруг проявляет свою обычную реакцию на стрессовую ситуацию, то у меня будет не просто головная боль.

Во-первых, не хотелось бы стаскивать с него радостную подругу (а у меня есть такие, даже не сомневайтесь!), а во-вторых, не хотелось бы отдирать заморыша от любого, кто его погладит или приласкает, хотя бы случайно. Не все ведь такие стойкие, как я. Вон, достаточно вспомнить Линн, которую аж трясти начинает, как только она его видит. Где гарантия, что ещё кто-нибудь не почувствует что-то похожее к кикиморышу?

А если ещё припомнить, с каким удовольствие он предоставлял себя в моё распоряжение, зная, что хозяева у него есть, то страшно даже представить, что он будет вытворять, когда, рано или поздно, останется один… Я, конечно, приложу все усилия к тому, чтобы обучить его необходимой сдержанности и правилам поведения, но… Это будет, судя по всему, ещё очень не скоро. Так что запрет, думаю, не будет лишним. Ну, а я, как-нибудь, постараюсь умерить его аппетиты…

Был большой соблазн подкорректировать реакцию лягушонка на страх или волнение, но я решила с этим повременить. Пока неизвестно, естественным ли образом это происходит, или потому, что так задано установками, – не стоит сходу ломать всё. Если его не программировали на возбуждение, то моё вмешательство могло привести к развитию заболевания в дальнейшем. Сначала посмотрим, подумаем, попробуем другие методы…

Ну, и последнее, – то, что мне очень мешало:

– Маугли, если Тэш разрешает тебе пользоваться своими вещами или мебелью, то ты можешь это делать. Тэш разрешила – Маугли пользуется. Можно. Ты понял?

– Да… – даже голос у него какой-то… серый!

Ну, всё, с такими изменениями, вроде, жить уже можно. А если что, – коррекцию проведём, слава Всевидящему, для этого его больше жечь не надо…

– Маугли, слушай меня. Слушай мой голос. Когда я скажу «три», ты проснёшься и будешь помнить свои предыдущие жизни с другими хозяевами. Ты будешь спокоен, потому что Тэш с тобой. Ты не будешь бояться.

Я сглатываю, ладони совершенно мокрые. Всё? Вроде, всё.

– Раз… два… три! Маугли, просыпайся!