– Четырнадцатое?!. А почему четырнадцатое?

– Потому что туда может отвести только Вайятху… Госпожа может довести господина до десятого, но не выше… простите!

Я хмыкнула, вот интересно, кто это считал у них небеса-то… Аж четырнадцать! У некоторых рас их и больше в мифах бывает, но вот как-то не приходилось мне слышать о таких сексуальных «проводниках»… Ишь ты, гид нашёлся!

– Так ты, стало быть, умеешь «сопровождать» на четырнадцатое небо? – как можно дружелюбнее спросила я.

Этот скелетон торжественно кивнул. Да, боюсь, что в таком виде ему только в преисподнюю кого-нибудь сопровождать доверили бы… А насчёт обучения надо порасспрашивать!

– И что, тебя каждый господин сам учил?

– Да. Каждый сам. Сагат Сванос был самый добрый, очень много знал, многому учил… Я был рад доставлять ему удовольствие!

– А потом?

– Потом… – кикиморыш погрустнел немножко. – Потом пришёл сагат Порош. Он был тоже добрый, хотя и не такой, как сагат Сванос… Но он тоже учил меня.

– Чему? – спросила я, изучая нахмурившуюся физиономию лягушонка.

– Как доставлять ему удовольствие, – неохотно ответил он.

Тааак, печёнкой чую, что этот Порош был каким-нибудь извращенцем!

– И как ты должен был доставлять ему удовольствие?

Кикиморыш завозился, пряча глаза, но промолчать не посмел:

– Ну, сагату нравилось использовать разные штуки.

– Как использовать? – уточнила я.

Заморыш показал. Меня передёрнуло. Вот же скорродух был этот Порош! Чтоб его Вограны никогда не пропустили сквозь Преграду! Или нет! Пусть пропустят, но потом его точно также там потчуют!.. Скробос озабоченный…

– А Альдор? – не дай-то Вогран, и этот такой же, повёрнутый на весь мозг!

Кикиморыш расплылся в улыбке:

– Сагат Альдор очень хороший! Добрый, весёлый и любит меня…

Тут он опять помрачнел. Никак Линн вспомнил?..

– А Альдор тоже тебя чему-то учил? – уточнила я, на всякий случай.

– Да, учил! Много-много учил! Как прикасаться так, чтобы сердце замедлялось… Как ласкать без рук… Как вытягивать язык, чтобы…

– Так, я поняла, что он тебе нравился, – торопливо перебила я его. Познаний лягушонка вполне хватало, судя по всему, на небольшую сексуальную энциклопедию, вот только изучать её времени не было. – А что насчёт госпожи?

Лягушонок тут же потупился и заморгал усиленно. Хм, и что же это значит?

– Сагите… сагите… была хорошая. Очень, – промямлил он, принимаясь терзать край простыни.

– Маугли, – с нажимом произнесла я, заставляя его смотреть себе в глаза, – что у тебя случилось с госпожой?

Лягушонок извернулся, но ухитрился уставиться вниз куда-то. И губы задрожали! Да что ж там за глобальная катастрофа-то произошла?! Ну, спускать на тормозах эту проблему никак нельзя… Мысленно извинившись, я велела:

– Маугли, я хочу, чтобы ты мне всё рассказал!

Ну, он и рассказал. Причитая, смущаясь, глотая слова, временами даже жмурясь. И всё было бы просто смешно, если бы не оказалось так грустно… Если говорить вкратце, то вся проблема упиралась в то, что моя дорогая подруга в первый раз Вайятху просто изнасиловала. Ну, она-то об этом, наверное, даже не догадывалась, но по факту это было именно так. Учитывая, что до этого у лягушонка секс был только с его хозяевами, которые все, как один, были мужчинами, внезапная смена пола партнёра и так-то его ошарашила, а уж то, каким образом Линн добилась от него соития, и вовсе не лезло ни в какие рамки…

Невольно напрашивался вывод, что Вайятху крайне губительно действовал на её серое вещество! Никогда раньше я не замечала за ней стремления к насилию, или желания переступить через партнёра, или… Или это была область, в которую она меня не пускала. Когда мы учились вместе, я была в курсе её любовных приключений, всегда знала, кто у неё на уме в каждый конкретный момент, но мне и в голову не приходило, что ей могут нравиться типы подросткового вида, и с детской же психологией!

Ладно, со своими проблемами Линн пусть разбирается сама, а вот что мне делать с Вайятху, которого она сломала? Именно сломала, чего уж там… как к этому не относись, но психика у него действительно очень хрупкая и ранимая. Он болезненно реагирует даже на грубые слова, что уж говорить о действиях… И, кроме того, в нём совершенно подавлена воля к сопротивлению. Он ни за что не стал бы противиться. Ему это даже в голову не приходило! Всё, что он мог сделать – это выполнить распоряжение медленнее, чем обычно, на этом его бунт и заканчивался. Неудивительно, что Линна просто не поняла, что же она сделала…

М-да, подумала я, как хорошо, что лягушонок не видел меня без одежды… Судя по ужасу в глазах, особенности строения женской фигуры пугали его просто до обморока. И… Всевидящий, а я его запрограммировала на сексуальные отношения только со мной! Вот это мы влипли, причём, оба! Хотя, с другой стороны, – где я ему привычного партнёра возьму?! Да ещё такого, который стал бы молчать?..

Нет, похоже, мне светит ещё и приучение лягушонка к традиционным отношениям… Кой чёрт понёс меня на эту планету?! Хоть и говорят, что сожаление об уже сделанном – самая бесполезная вещь на свете, я пожалела, что поехала, уже в сотый, наверное, раз. Жила же я до сих пор, не подозревая о красотах Мирассы, ну, не полюбовалась бы ими, ну и что? Зато как спокойно и безоблачно жила бы… а теперь что? Теперь у меня одна большая проблема, куда ни глянь.