– Угу, – энергично подтвердила я.

– А… новый? Какой?

– Ээээ… – что бы придумать? О, знаю! – А новый запрет вот какой: нельзя есть на полу! Только на столе, понятно?

Кивает, но видно, что совершенно ошарашен. Ну, да… Формально – новый запрет, а по сути – отмена двух старых. Лишь бы мозг не взорвался.

Конечно, можно плюнуть на эти стулья, Вогран с ними, пусть бы и дальше сидел на полу, но надоело, что он ведёт себя, как домашний питомец. Было и ещё одно соображение, которое заставляло меня настаивать на своём: рано или поздно, но самосознание лягушонка разовьётся настолько, что он начнёт оценивать моё поведение, мои слова, мои действия именно с самого начала нашего знакомства. И если он почувствует фальшь, даже задним числом, я никогда не смогу убедить его, что всегда видела в нём существо, заслуживающее уважения. Если я хочу, чтобы он стал полноценным – надо именно так себя с ним и вести. А какое может быть уважение, если я сижу в кресле, а он – у моих ног, как собачка?

– Ну, теперь тебе не страшно? – мягко так интересуюсь, без нажима.

– Почти нет, – бубнит недоразумение мне в плечо.

И только я собираюсь расслабиться, как он выдаёт:

– Но сагите всё равно наказывает…

Вот тебе на! Чего я там опять не так сделала?!

– Почему ты так решил? – спокойно интересуюсь.

Спокойствие, только спокойствие…

– Сагите не дарит мне удовольствие… не трогает меня. Не ласкает. И мне не разрешает…

Ой-ёй-ёй… А кто, интересно, только вчера тут извивался в экстазе, хотелось бы мне знать?! Или этого ещё недостаточно?! Ничего себе, аппетиты!

Я начала осторожно выспрашивать его, уточнять, сопоставлять, и вырисовалась интересная картинка. Прежние хозяева развлекались с Вайятху почти каждый день. Перерывы, конечно, были, но не слишком долгие и всегда по серьёзным поводам. А тут – никаких поводов нет: мы всё время рядом, бок о бок, я никуда не ухожу, заморыш под боком… И, вместо бурной сексуальной жизни, он видит одно сплошное игнорирование с моей стороны. Я соизволяю позаботиться о нём, только тогда, когда он начинает чуть ли не вымаливать моё внимание… Всё вместе взятое подвигло его к мысли, что он наказан новой хозяйкой, только вот не может взять в толк, за что…

Мысленно закатив глаза, я постаралась объяснить, что всё не так плохо. Во-первых, он до сих пор не совсем здоров. Во-вторых, у меня были другие дела, даже очень много дел. В третьих, мне не нужны развлечения так часто. Вполне достаточно… ну, скажем, одного раза в сутки.

Тут совершенно обескураженный лягушонок спросил еле слышно:

– Сагите… а зачем я вам тогда?..

Дааааа, вопрос вопросов! Подавив первое движение заявить, что совершенно незачем, потом второе – что я хочу с ним подружиться, выбрала третий вариант, как наиболее близкий к истине:

– Дело не в том, нужен ты мне или не нужен. Дело в том, что я нужна тебе. Твоя бывшая госпожа просила меня помочь, и я ей обещала позаботиться о том, чтобы ты был счастлив, и у тебя всё было хорошо. Понимаешь?

Заморыш кивнул, хотя в глазах явно читалось, что эти умозаключения слишком сложны для него. Но, главное, он отвлёкся и перестал думать о наказаниях и развлечениях. Ну, Всевидящий даст, может, он вообще смирится с тем, что его новая хозяйка слегка ненормальная… И секс не любит ещё больше, чем он сам, и дистанцию держать не собирается, и вообще, как госпожа, никуда не годится…

Воспользовавшись тем, что кикиморыш впал в натуральный транс, я довела его до стола, посадила, сунула в руки вилку и придвинула поближе к нему его тарелку. Совершенно машинально он принялся ковыряться в ней. А я ушла в рубку, чтобы окончательно не испортить ему аппетит. Вспомнила о делах насущных и занялась хозяйством: сунула-таки комбинезон лягушонка в чистку, собрала тряпки, бывшие когда-то вещами Линн, и выбросила их в утилизатор, активизировала всех уборщиков. Они поползли по коридору, тщательно вычищая каждый сантиметр поверхности. Подумав, отправила одного в каюту, и двух – в рубку. Пусть наводят красоту.

Заняв роботов, пошла проверить координаты полёта. Всё оказалось в норме, никаких неожиданностей не предвиделось, так что можно было со спокойной душой заниматься своими делами.

Вскоре появился покормившийся Вайятху, и я с удовольствием отметила, что он уже передвигается по кораблю сам, не жмурясь от страха, и не зовя меня на помощь каждые пять минут. И сел он не рядом с моим креслом, а осторожно просочился к левому внешнему экрану и уткнулся туда носом. Я усмехнулась: пускай смотрит. Надо же ему привыкать к мысли, что мир – это много больше, чем его комната, мой кораблик, или целая планета.

Остальной день прошёл в мелких, но необходимых хлопотах. Я готовила катер к стоянке, паковала вещи, убирала медицинскую аппаратуру, лекарства, продукты. Осмотренный напоследок заморыш был втиснут в свою одежду, а сверху я, поразмыслив, заставила его надеть одноразовый комплект механика. Знаю, это выглядело несколько смешно, но вести лягушонка через службы Космопорта в его собственном, облегающем, как вторая кожа, комбинезоне, было бы ещё более экстравагантно. А нам следовало привлекать к себе как можно меньше внимания…