Пока мы шли, я командовала: направо, прямо, повыше поднять ногу… Так мы благополучно добрались до флайера, сели, и я пристегнула заморыша к креслу ремнём. Он опять напрягся, когда я подняла машину вверх, чтобы грузовая платформа поравнялась с шлюзовым порогом. Потом я «завела» чемоданы внутрь, и борт автоматически захлопнулся. Ура! Можно лететь! Набрав адрес на специальной панели, я откинулась в кресле, и автопилот пожелал нам приятного полёта, заставив заморыша изо всех сил вжаться в кресло.

Всю дорогу лягушонок судорожно стискивал мою руку, несмотря на уверения, что всё в порядке. Несколько раз флайеру пришлось поменять высоту на особенно загруженных трассах над городом, и каждый раз кикиморыш синхронно менял цвет совершенно непредсказуемым образом: то на синий, то на фиолетовый, то на бледно-коричневый, становясь особенно похожим на человека. И всякий раз мне приходилось успокаивать его. Радовало только то, что он хотя бы не вскакивал и не пытался куда-нибудь бежать, как я боялась. Слава Всевидящему, перелёт до квартала, где я жила, был не слишком долгим, и заморыш не успел совсем сплющить мне кисть руки, хотя очень старался!

Когда флайер, наконец, завис у причальной площадки пятнадцатого этажа дома, где находилась моя квартира, я осторожно отстегнула Вайятху, а потом потянула его к выходу. Ещё раз порадовалась своей предусмотрительности: согласно последней моде, причал был прозрачным, создавая иллюзию, что ты идёшь по воздуху. Не всем это нравится, но те, кому не нравится, на пятнадцатых этажах не селятся.

Мне-то нравилось, но вот как бы повёл себя лягушонок – боюсь даже представить… Когда я довела заморыша, по-прежнему, с завязанными глазами, до помещения внутри дома, то оставила его стоять около стены и пошла за чемоданами. Флайер автоматически поднялся, как только мы покинули кабину, и открыл багажное отделение. Я «высвистала» свою поклажу, которая дисциплинированно съехала на причал и остановилась.

– Спасибо за то, что позволили доставить вас по адресу! – мелодично попрощался флайер и взмыл в воздух.

Я подхватила кикиморыша под руку, и мы почти побежали, по крайней мере, торопились, как могли, стараясь только, чтобы лягушонок не упал. Чемоданы не отставали. Оглядываясь, как шпион в старинных фильмах, я приложила ключ к пластине замка и, не дожидаясь, пока дверь отъедет полностью, запихнула заморыша внутрь, потом завезла чемоданы и торопливо нажала кнопку «Запереть». Когда стена бесшумно восстановила свою целостность, я вздохнула с таким облегчением, что лягушонок встревожился и зашарил руками вокруг, не решаясь снять повязку с глаз.

– Сагите… Сагите…

– Всё нормально, Маугли, не переживай, – устало ответила я. До умопомрачения хотелось выпить чего-нибудь спиртосодержащего. – Мы пришли, сейчас сниму повязку…

Руки дрожали, так что пояс я просто стащила, не развязывая. Ну его, к Диосам, выкинуть надо… Чего-то я расклеилась, не вовремя.

Отойдя к стене, нащупала кнопку, нажала. Опустился диванчик, на который я рухнула, совершенно без сил, и закрыла глаза. Пять минут, – пообещала я себе, – всего пять минут, и снова соберусь, и буду сильной, и уверенной в себе, и всё смогу… Ведь ничего не случилось, наоборот, всё хорошо… Только почему-то плакать хочется. Ну, вот – уже и слёзы побежали. Нельзя, нельзя, а то напугаю лягушонка опять, ему-то ещё хуже…

Что-то коснулось руки. Я открыла глаза, стараясь вернуть себе бодрое выражение лица. Около меня на коленях стоял кикиморыш и смотрел испуганными глазами побитой собачки.

Я вымученно улыбнулась:

– Сейчас, Маугли, погоди… Я посижу немножко. Просто устала…

– Сагите… – неуверенно прошептал он, – сагите… вы позволите… помочь вам?

– Чем? – вздохнула я. – Мне пока ничего не надо… Просто посиди рядом. Я сейчас, чуть-чуть отдохну и…

Тут Маугли взял меня за руку и, чуть касаясь, провёл пальцем поперёк ладони. Потом ещё, и ещё… От удивления я замолчала. В его прикосновениях не было ничего сексуального, скорее, это походило на то, что он прислушивался ко мне, причём именно пальцами! Он скользил по тыльной стороне руки, по запястью, снова возвращался к ладони, словно ища что-то, и… нашёл! Большим пальцем вдруг нажал куда-то, почти в центр ладони, потом быстро и резко ещё несколько раз, чуть сдвинувшись. Затем всё то-же самое он проделал с другой моей рукой, так что я только таращилась в изумлении на него. Ещё удивительнее было то, что после его манипуляций мне стало намного лучше! Как будто я проспала несколько часов и теперь была бодрой, отдохнувшей а, главное, спокойной. Ай, да лягушонок!

– Вот это да! – сказала я, когда он отпустил мои ладони. – Как ты это делаешь?

– Меня учили, сагите, – скромно ответствовал кикиморыш, опустив глаза. Но вся его мордочка буквально светилась от радости и какой-то детской гордости: «Вот я какой, я молодец, любите и хвалите меня!»

Конечно, я его похвалила. Потом ещё раз похвалила, и ещё погладила по голове, так что, в конце концов, заморыш стал густо-малинового цвета. В сочетании с сияющими зелёными глазами это было нечто! А себе я взяла на заметку, что лягушонок, вероятно, умеет хорошо делать массаж. Очень хотелось бы воспользоваться этим умением… Только как проверить? Да и… раздеваться перед ним я пока не была готова. Не с его реакцией на женщин.

Теперь, с новыми силами, можно было продолжить обустраиваться. Я вспорхнула с диванчика и принялась выдвигать мебель из стенных ниш. Прикинув, что нам может понадобиться в ближайшее время, оставила пока диван, раздвинула стол, открыла кухонный блок и двери на балкон. Как я уже говорила, у меня была маленькая флэтка, всего-то восемнадцати квадратных метров, но зато с кухонным блоком и полным набором мебели. Минусом было отсутствие собственной посадочной площадки для флайера, – только общая для всего этажа, но раньше меня это не напрягало. В плюсах же значились невысокая арендная плата и раздельный санузел, что не всегда бывает в таких квартирах. Всё-таки, они рассчитаны на одиночек. И, пока я жила тут одна, мне было вполне комфортно.