Но одной этой меры было недостаточно, чтобы справиться с неравномерностью обложения. Ведь сохранялся патент, действие которого не было уничтожено реформой Н.Х. Бунге. Появившийся в 1885 г. дополнительный промысловый налог платили все предприятия (даже беднейшие), и значит, он лишь в малой части исправлял неравномерность обложения. И значит, правительство по-прежнему не могло повысить сборы с торгово-промышленного мира механическим повышением ставок. Для борьбы с этим недостатком механизм дополнительного промыслового налога был в 1898 г. существенно дополнен.

В составе дополнительного промыслового налога появились два новых сбора – процентный сбор с капитала (для отчётных предприятий) и сбор «с излишка прибыли» (для неотчётных). В итоге промысловый налог стал представлять целую систему сборов, в которую сложно вникнуть. Но эти, на первый взгляд, технические подробности позволяют увидеть смысл реформы.

Реформа 1898 г., преследуя ту же цель, что и предыдущая (выровнять тяжесть обложения), действовала совсем иначе. Новые сборы решали не одну задачу, а две: не только повысить поступления с богатых предприятий, но и избежать повышения с бедных. Основная часть богатых плательщиков – в числе отчётных предприятий. Патент съедал у них лишь малые доли процента от прибыли. Если пренебречь этими долями, получается, что по реформе 1885 г. промысловый налог для отчётных предприятий имел шкалу плоскую и низкую: 3 % при любом доходе. Новый сбор назывался процентным сбором с капитала (в размере 0,15 %), на деле же имел в виду обложить прибыль. Цифра 0,15 % имеет вполне определённый смысл: это 3 % от прибыли, составляющей 5 % на капитал (столько можно было получить по банковскому вкладу, поэтому Минфин рассматривал этот доход как минимальный оправдывающий ведение собственного дела).

Схема: Промысловое обложение по итогам реформы 1898 года

В сумму сбора с капитала зачитывался уплаченный основной промысловый налог. Дополнительный налог, таким образом, поглотил налогосновной. По существу, патент для крупных предприятий (а отчётные предприятия за редким исключением – и есть крупные) заменился процентным налогом с твёрдой ставкой, единой для всех. Он по-прежнему дополнялся сбором с прибыли, который теперь стал прогрессивным. Прогрессия колебалась от 3 % (для предприятий, получивших прибыль в пределах 4 % на капитал) до 11 % (для прибыли свыше 10 %) 93 . Таким образом, в результате реформы промысловый налог для отчётных предприятий из «плоского» стал прогрессивным. Лишь пятью годами ранее эта новинка – прогрессивная шкала – появилась в квартирном налоге, и вот уже она применяется к акционерным обществам.

Особый подход требовался неотчётным предприятиям. Их важность объясняется тем, что именно среди них находились переобложенные предприятия, налоговая нагрузка которых не допускала увеличения. Именно в этой группе скрывался стопор, не дающий повышать поступления в бюджет путём общего увеличения ставок.

Для неотчётных предприятий до 1898 года шкала оставалась, по сути, даже не плоской, а регрессивной: чем больше прибыль предприятия, тем меньшую её долю оно отдаёт в налог. Превратить эту регрессию в плоскую шкалу – уже было бы достижением. На это и нацеливался сбор «с излишка прибыли». Он взимался в размере одной тридцатой «той части прибыли, которая превышает увеличенный в 30 раз оклад основного промыслового налога». Другими словами, речь идёт о налоге в 3,3 % на прибыль тех предприятий, у которых основной промысловый налог забирал менее, чем 3,3 % прибыли. Предложенный механизм позволил не повышать обложение предприятий, у которых патент забирал относительно большую долю, но повысить (иной раз – на порядок) обложение предпринимателей, обложенных легко.

Итак, реформа Витте продолжила реформу Бунге. Целью обеих было существенное повышение бюджетных доходов от промышленности и торговли за счёт богатых предприятий без существенного увеличения (а в 1898 г. – даже без малейшего увеличения) нагрузки на предприятия бедные.

И закон 1898 г., и представление в Государственный совет написаны так, чтобы не вызывать сомнений: всё тщательно продумано, изложенная схема – лучшая из всех возможных, иного пути нет. На самом же деле, Минфину вновь не удалось воплотить свои замыслы полностью.

В отличие от реформы 1885 г., подготовка которой исследована довольно подробно 94 , разработка реформы 1898 г. не удостоилась специального изучения. Тем не менее, основные сведения о подготовке Положения 1898 г. известны – благодаря классической монографии Л.Е. Шепелёва 95 . Подчёркивая фискальный интерес министра финансов С.Ю. Витте к этой реформе, автор указывает и ключевую проблему, которую пыталось устранить руководство Минфина. «Неуравнительность» патента не позволяла налогу обеспечить рост доходов казны в соответствии с ростом промышленности и побуждала ставить вопрос о его (патента) отмене. Начиная в 1893 г. разработку очередной реформы промыслового налога, министр финансов надеялся убрать патент полностью.

Эта реформа не избегла обычных для своего времени этапов законотворческого процесса. Собрав в 1893 г. мнения управляющих казёнными палатами, столичные чиновники затем создали межведомственную комиссию с участием общественных представителей; разработанный ею проект был снова направлен казённым палатам, по их отзывам исправлен, вновь обсуждён в комиссии, разослан по заинтересованным ведомствам, и с учётом их мнений в феврале 1898 г. предложен в Госсовет, где и одобрен.

Реформа состоялась. Но по ходу её подготовки выпала ключевая деталь. Патент сохранился, и это была уступка со стороны реформаторов. Чем была вынуждена эта уступка, помогают понять документы, отложившиеся в фонде Томской казённой палаты 96 .

Не считая сопроводительного письма, всё дело состоит лишь из трёх документов – департаментский запрос, ответ палаты (чистовик с небольшой последней правкой, оставленный в качестве отпуска) и черновик этого же ответа 97 . Запрос подписал лично Владимир Иванович Ковалевский, свежеиспечённый директор Департамента торговли и мануфактур (именно этот департамент ведал во 2-й половине XIX в. и торгово-промышленным налогообложением). К руководству промышленной политикой Ковалевского привлёк новый министр финансов С.Ю. Витте, полагавший его «человеком замечательно талантливым». Несколько ранее, в министерство Н.Х. Бунге, Ковалевский руководил одним из отделений Департамента окладных сборов: следовательно, опыт позволял ему понимать роль промыслового налога не только в определении отношений государства с предпринимателями, но и в преобразовании всей податной системы страны.