– Нацу, – мужчины замолчали на полуслове и повернулись к ней. – Вы помните украшение, которое носила Лисанна? Подвеску?

– Вы имеете в виду кулон в форме капельки? – уточнил Драгнил.

– Да, золотой, с синим камушком, – подтвердила Люси, игнорируя недовольный взгляд Стейнлиза.

– Конечно, помню, – кивнул заключённый. – Я подарил его Лис, когда мы стали жить вместе.

Журналистка уже хотела было задать следующий вопрос, но не успела: её спутник кашлянул, грозно сверкнув глазами, и пододвинул к Нацу блокнот:

– Сможете нарисовать?

Тот быстрыми, короткими штрихами изобразил вещь, о которой шёл разговор, и устно пояснил:

– Ничего особенного в кулоне нет, но в каком-то смысле он уникален.

– Почему? – спросил адвокат, внимательно рассматривая рисунок. Люси, чуть подавшись вперёд, бросила быстрый взгляд на изображение. Да, очень похоже на то, что она видела на шее Миражанны и кусочке фотографии. Драгнил прав – ничего необычного, довольно простое на вид украшение, но что он имел в виду, когда говорил об уникальности подвески? Через секунду Нацу сам ответил на этот вопрос:

– Его делали на заказ.

Локи вскинул на него глаза:

– Заказчиком были вы? – когда подзащитный кивнул, адвокат схватил ручку, приготовившись записать новую информацию: – Помните имя и адрес ювелира, который делал кулон?

– Джон Оут. Премилый старичок, любящий поболтать за рюмочкой хереса. К сожалению, он скончался пару месяцев назад. Родственников у него не было, поэтому его мастерскую просто закрыли. Я знаю это, потому что хотел заказать к кулону сережки, но…

Стейнлиз разочарованно отбросил ручку в сторону, побарабанил пальцами по столу и снова стал задавать вопросы:

– Ваша невеста постоянно носила его?

– Да, она не снимала его даже на ночь. В день смерти он тоже был на ней, можете спросить об этом у девушек из магазина, они должны подтвердить.

– Скажите, а у сестры Лисанны, Миражанны Штраус, не могло быть такого же или, скажем, просто похожего украшения?

Драгнил пожал плечами и немного удивлённо ответил:

– У Миры? Откуда? Я же говорил, эта вещь делалась на заказ. Если бы у сестры появилось что-то подобное, Лис бы мне сказала. А почему вы спрашиваете? – он посмотрел попеременно то на адвоката, то на девушку. Люси вздохнула и негромко объяснила:

– После нашего последнего разговора я встречалась с мисс Штраус и видела у неё на шее такой кулончик. Лисанна не могла отдать его сестре до вашего прихода? Или обронить его на работе? Кто-нибудь тогда мог его найти и…

– Нет, – перебил её заключённый. – Когда мы с Лис пришли в тот день домой, украшение было на ней, это я очень хорошо помню.

– Ну, что ж, – Стейнлиз убрал блокнот в кейс. – Теперь мы можем навестить мисс Штраус. У меня к ней есть пара интересных вопросов, – адвокат поднялся и недоумённо взглянул на свою спутницу, продолжавшую сидеть на своём месте: – Люси?..

Девушка сцепила пальцы и, не смотря на юриста, попросила:

– Локи, ты не мог бы… подождать меня в коридоре?

Ответом ей была тишина. Люси подняла голову. Стейнлиз был спокоен, но она прекрасно знала, что прячется под этой маской внешнего равнодушия и безмятежности. Кажется, ей ещё придётся очень сильно пожалеть о своей просьбе. Но отступать было поздно: мужчина дёрнул подбородком, словно с трудом сдержав рвущиеся с языка фразы, и холодно кивнул:

– Я попрошу дать вам пару минут.

Дверь за ним с противным скрежетом закрылась. Журналистка поправила волосы и в растерянности упёрлась взглядом в металлическую крышку стола. Ей очень хотелось сказать Драгнилу что-то ободряющее, поделиться с ним частичкой своей надежды. Она понимала, что времени на разговор у них мало, но никак не могла подобрать слова, чтобы его начать. Нацу сам неожиданно нарушил молчание:

– Мне кажется, вашему… другу, – он запнулся на последнем слове, точно не зная, как правильно назвать Стейнлиза, – эта идея не очень понравилась.

Люси тряхнула головой:

– Не обращайте внимания. Локи иногда бывает жутко невыносим, особенно когда дело касается условностей и правил, но в целом хороший человек и действительно лучший адвокат. Поверьте, он сделает всё возможное, чтобы помочь вам. Это не первое трудное дело в его практике и… – воздух вдруг закончился, так же как слова и мысли. Девушка неотрывно смотрела на свои руки, почти утонувшие в крупных, грубоватых ладонях Драгнила. Она не раз читала в книгах о разрядах тока, ударяющих героев при прикосновениях, но сама испытала это впервые. По телу пробежали острые, приятные иголочки, лишив на какое-то время не только дара речи, но и возможности двигаться. Всё, что для неё сейчас существовало – тепло мужских рук, бережно сжимающие её собственные. И голос, низкий, с лёгкой хрипотцой, негромко окликнувший по имени: