На следующий день он уже вёл себя, как ни в чём не бывало, но идиллия не продлилась долго: через пару недель состоялась новая ссора, потом ещё одна… Проблемы копились, как снежный ком, пока однажды, после очередного «разбора полётов», Люси не сказала Стейнлизу, что больше не может так жить и уходит от него. Тот отнёсся к её заявлению довольно спокойно, видимо, не восприняв его всерьёз. Но решение было принято; на сборы вещей утром следующего дня ушло тридцать минут, на то, чтобы написать прощальное письмо – не менее часа. Ключи на стол, хлопок закрываемой двери и… свобода, от которой к вечеру ей хотелось завыть в голос. Подкатывающие к горлу рыдания остановил телефонный звонок и такой ненавистно-родной голос, сказавший:

– Я хочу, чтобы ты вернулась.

– Зачем?.. – ей и правда нужно было знать причину.

– Разве нам было плохо вместе?

– Я ждала от тебя других слов… – его молчание разбило последние надежды и заставило выдохнуть обречённо-горькое: – Прости…

С тех пор Новогодние праздники вызывали у неё тоску и неприятные ассоциации, как и тёмный, пахнущий лесными орехами и коричневым сахаром напиток в её бокале. Люси так же, как и Локи несколькими минутами ранее, поднесла снифтер к носу, вдохнула густой аромат коньяка, но пить не стала, поставив фужер на прикроватную тумбочку.

– Интересный экземпляр, – неожиданно нарушил тишину Стейнлиз. Журналистка не стала уточнять, кто именно, прекрасно понимая, что речь идёт о Драгниле. – Мне он где-то даже нравится. Острый ум, наблюдательность, хорошее самообладание. Из него получился бы неплохой юрист. Или преступник. Ты веришь ему?

– А ты?

Мужчина обернулся к ней:

– Знаешь, что говорят о людях, которые отвечают вопросом на вопрос?****

– Знаю. И всё же?

– Я адвокат, детка, – усмехнулся Стейнлиз. – Мне не обязательно верить своим подзащитным, чтобы вытаскивать их из того дерьма, в котором они оказались, – Локи одним глотком допил коньяк, поставил фужер на стол и сел рядом с ней на кровать, внимательно глядя ей в глаза. – А ты? Ты ему веришь?

– Я – верю, – не отводя взгляда, ответила Люси. И испуганно вскрикнула, когда он дёрнул её за ноги, заставив принять лежачее положение. Одеяло стремительно отлетело в сторону. Теперь его руки не ласкали – грубо брали своё, сильно, до боли сжимая податливое женское тело: плечи, грудь, бёдра, ноги, которые с усилием развели, насильственно врываясь в самое интимное, чувствительное место. В глазах закипели слёзы разочарования и обиды; девушка забилась под сильным мужским телом, пытаясь освободиться, и выкрикнула хриплым, срывающимся голосом:

– Мне больно!

Стейнлиз остановился, тяжело дыша, но не отодвинулся. Люси легонько коснулась его щеки ладонью:

– Локи, пожалуйста… – однако тот по-прежнему молчал, смотря на неё потемневшими от не высказанного гнева глазами. Да, она знала, что обидела его, дважды за сегодняшний день явно отдав предпочтение другому. И пусть эта ночь была всего лишь коммерческой сделкой, ей не следовало столь открыто демонстрировать свои симпатии. Мужское самолюбие ещё никто не отменял, а учитывая его размеры у данного представителя сильной половины человечества… Женская рука бессильно упала на простынь, веки обречённо опустились. – Делай, что хочешь…

Стейнлиз судорожно выдохнул и резко отодвинулся от неё. Люси перекатилась на бок, подтянула ноги к животу, ожидая, пока стихнут неприятные ощущения. За спиной скрипнула кровать, но она не обернулась даже тогда, когда Локи каким-то чужим, деревянным голосом сказал:

– Прости… Если захочешь принять душ, полотенца, как обычно, в боковом шкафчике. Можешь взять любое, – и вышел из комнаты.

***

Когда Люси вышла из душа, Локи, одетый в домашние лёгкие брюки и рубашку-поло, ждал её, стоя в проёме двери. В спальне за его спиной было темно, в гостиной горели лишь маленькие светильники, создавая приятный, мягкий полумрак, давая возможность уловить за окном таящийся в ночи город.

– Вызови мне, пожалуйста, такси, – девушка знала, что даже после нескольких глотков спиртного Стейнлиз не сядет за руль, а её машина осталась рядом с телестудией.

– Останься, – его голос был тихим и хриплым, словно надломленным.

– Локи… – у неё не было сил спорить и объяснять ему очевидные вещи, она лишь хотела, чтобы этот день, столь мучительный для них обоих, наконец, закончился.

– Нет, просто останься, – чуть подумав, Люси всё же кивнула. Мужчина подошёл к ней и осторожно коснулся губами её виска. – Спасибо.

Через час, выпив в полной тишине чаю и вежливо пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по разным комнатам. Она настояла, чтобы Локи постелил ей в гостиной – заходить в спальню было неприятно, не говоря уже о том, чтобы спать там. Но даже здесь, на широком, удобном диване сон долго не шёл к ней, вспархивая, словно пугливая птичка, от любого громкого звука или яркой вспышки света за окном, когда мимо дома проезжала машина. В спальне была тишина: либо хозяин квартиры преспокойно посапывал в подушку, либо, не желая беспокоить свою гостью, мучился бессонницей, лёжа в кровати.