— Прикольно, — согласилась Зоя, — а что сам не сделаешь, когда сможешь ходить? А то вдруг я ещё где-нибудь что-нибудь наколю тебе неприличное?

— Не хочу терпеть неприятную процедуру, и потом, времени нет, сама говорила. А ты можешь наколоть мне что пожелаешь и где пожелаешь. Всё равно этому телу не долго осталось. Главное сделай то, что я попросил.

— Договорились, только потом не жалуйся — сам разрешил.

— На лбу только не делай, — попросил Марк.

— Ну вот, начинаются условия. Хорошо, сделаю так, что будет незаметно.

Процедура действительно была болезненной. И огонь, и кислота и ножи, и всё это вместе, как и предупреждала Зоя. Но Марк был рад, что он снова мог кричать, чувствовать своё тело.

Ещё до операции Марк попросил узнать всё о Марте Вивиной — бывшем пилоте Дарьи. Берёзов скопировал всё ему на адвизор. Марта жила в итальянском регионе Европейского Империума. У неё была своя гоночная школа и юношеская команда, довольно успешно выступавшая на мировых соревнованиях. В настоящий момент у них началось межсезонье, и Марта отдыхала на своей вилле на берегу Средиземного моря. Пока всё складывалось удачно — все участники плана были на своих местах.

Через час после операции, когда всё уже было собрано и Марк был готов начинать, к нему в палату зашёл полковник Берёзов:

— Повтори мне свой план, Марк — попросил он.

— Я постараюсь уговорить Марту отвезти меня на Марс. Там я постараюсь убедить Дарью клонировать меня, так как я умираю. Марта должна сыграть роль дополнительного стимулятора, давить на совесть. Если Марта откажется — полечу обычным чартером. Если Дарья откажется — буду умирать у неё на пороге, в надежде, что она передумает. Если всё получится и меня клонируют — постараюсь вернуться на Землю как можно быстрее, или отправлю Марту.

— Всё верно, — подтвердил полковник. Он стоял сложив руки с ещё более серьёзным лицом, чем обычно. — Марк, всемирное правительство даст тебе пожизненную амнистию, можешь остаться на стороне Примарата, грабить, убивать, заниматься другими извращениями. Но главное передай координаты. Это единственное условие.

— Я понял, — кивнул Марк.

— Ну, удачи, — пожелал Берёзов и вышел из комнаты.

Вместо него вошла Юлия:

— Ты вернёшься? — спросила она.

— Юль, я не могу ничего обещать, ты знаешь, — покачал голой Марк и протянул к ней руку.

— Да, прости, — согласилась она. Она подошла и села рядом. Марк обнял её и притянул к себе.

— Но я постараюсь, — сказал он. — Ты много для меня сделала, ты единственная женщина, которая столько для меня сделала. Я…

— Ты любишь меня? — перебила его Юлия.

— Юль, я не знаю. Но не потому, что я не знаю, люблю ли тебя. Я не знаю что такое любовь. Как-то так получилось, что, наверное, я не умею любить. Нет у меня этого чувства, — Марк говорил сбивчиво, неуверенно.

— Оно у тебя есть, ты просто глупый. Возвращайся, удачи, я тебя люблю, — сказала Юлия и они поцеловались долгим, но безрадостным прощальным поцелуем.

Полёт до Апеннинского полуострова занял чуть больше двух часов. С учётом сборов и прочего, прошло уже три часа с момента его «оживления». Коптер Марка опустился на гостевую посадочную площадку перед усадьбой Марты на краю высокой скалы. Марк подошел к воротам и нажал кнопку домофона.

— Кто там? — ответил незнакомый женский голос.

— Э… Марк Джон к мисс Вивиной, — ответил Марк.

— Она вас ждёт?

— Вряд ли…

— К сожалению не могу вас пустить, приказано не беспокоить, — ответил динамик и отключился. Марк снова нажал на вызов.

— Кто там? — ответил всё тот же голос, с той же интонацией. Марк подумал, не робот ли это.

— Дайте мне просто с ней поговорить, у меня важное дело. Она меня знает, скажите что пришел Марк.

— Ждите.

Прошло минут пять. Неожиданно щелкнул замок и запищал сигнал, оповещающий, что калитка открыта. Марк поспешно подбежал, пока она не закрылась снова, и вошёл на территорию. На веранде его встречала сама Марта. Они по-дружески обнялись, Марта пригласила его внутрь. Они прошли через дом и вышли на большую террасу, открывавшую вид со скалы на море. Марта хорошо выглядела, немного похудела. Правый искусственный глаз был почти не отличим от настоящего левого, но характерные блики высококачественной просветлённой оптики выдавали, что это имплант. Она была босиком и в мешковатой домашней одежде с логотипом гоночной команды, судя по всему именно той, которую она тренирует. На голове по прежнему в большом количестве вились много численные косички с яркими украшениями.

— Выпьешь? — спросила Марта, проведя его на большую веранду с другой стороны дома с видом на море.

— Э…. наверное нет, — заколебался Марк. Он вдруг вспомнил, что не уточнил можно ли ему пить, курить, вообще есть что-нибудь.

— Ты стал трезвенником? — удивилась Марта, жестом приглашая сесть в изящные плетеные кресла.

— Нет, но кое-что произошло.

— Ты напился до белой горячки? — усмехнулась Марта.

— Нет, я умираю, — признался Марк.

— Неужели наконец-то от любви к кому-то? О! Неужели ко мне? — Марта хитро улыбнулась.