Хотя, с этой дорогой с самого начала все шло наперекосяк. Так, что охочие до мрачных сенсаций газетчики уже прозвали ее "проклятой". Строительство продвигалось медленно и тяжело, будто не только люди, но и духи тех мест препятствовали ему: вдруг ни с того ни с сего ломалась техника, случались постоянные форс-мажоры с подвозкой материалов; за шестнадцать месяцев строительства совершенно нелепо погибли двое рабочих.

Кроме этого, строительству сильно мешали общественные организации. Особенно допекала "Дух Алтая", возглавляемая деятельной до фанатизма Таисией Нарысьмак. Она, как могла, пыталась добиться отмены строительства: собирала подписи жителей края, организовывали митинги и пикеты, привлекала экспертов из числа историков и археологов, которые говорили, что "магистраль пройдет по местам древних захоронений, отчего пострадают культурные памятники и будет нарушена уникальная флора".

В ответ "строители" тоже привлекали экспертов, и те уверяли, что "строительство ведется с применением новых технологий, что позволяет максимально сократить вредное влияние на окружающую среду". Затем выступали другие эксперты, которые говорили, что "дорога позволит наладить связь между удаленными друг от друга деревнями, куда зимой даже машина "скорой помощи" не может проехать".

В общем, спор тянулся долго, и хотя общественникам порой удавалось добиться успеха и приостановить строительство, всем было ясно, что они проиграют. Просто потому что людям нужны дороги.

И, тем не менее, Алине нравилась эта женщина. Нравилось упрямство, с которым та, получив отпор, не сдавалась и вновь пыталась добиться хоть каких-нибудь результатов: терпеливо и настойчиво, точно вода, пробивающая трещину в горе.

Владу Алина о своей симпатии к общественнице конечно не говорила - он при одном лишь упоминании ее имени покрывался красными пятнами.

Муж по-прежнему не возвращался.

Выйдя из спальни, Алина увидела, что дверь в его кабинет открыта, и направилась туда. Большой дом был погружен в тишину. Проходя мимо лестницы, она взглянула на стоящие внизу чемоданы. Рыжие и плотные, они напоминали бульдогов, которые стоят у дверей в ожидании хозяев. Из одного чемодана, точно язык, выглядывал красный платок.

– Зря ждешь, малыш - мы никуда не едем, - грустно улыбнулась Алина и, отвернувшись, зашла в кабинет.

Влад ссутулившись сидел в кресле и только кивал, слушая, что ему выговаривают по телефону. Даже не верилось, что это тот самый человек, который пять минут назад заходился праведным гневом и готов был порвать любого, кто захочет помешать ему лететь на Гоа.

Алина прислонилась к косяку, глядя на мужа: такой большой, обиженный, вечно занятый только собой ребенок. Она вошла и опустилась в кресло. Из трубки слышался властный голос Юры, хотя слов Алина разобрать не могла.

– Хорошо, - покорно сказал Влад.
– Уже выезжаю. Думаю, к четырем утра буду на месте.

Он отбил звонок, и пару минут они сидели молча, точно чужие.

Алина перевела взгляд на окно. На улице стемнело; шел снег, и снежинки с любопытством прилипали к стеклу, словно хотели узнать, что делают люди в своих больших, теплых домах. Если бы они могли понимать человеческую речь, Алина рассказала бы им, что проживает здесь свое одиночество.

– На сколько ты уезжаешь?
– спросила она у Влада.

– На неделю, может две. Как получится.

Те самые две недели, которые они хотели провести на Гоа. У мужа был такой несчастный вид, что Алина поднялась, подошла к его креслу и, сев на ручку, погладила мужа по плечу.

– Ладно... Слетаем на Гоа в другой раз, - тихо сказала она.
– Это не последний наш отпуск.

Он молча обнял ее за талию.

Тут ей захотелось проверить. Просто уточнить одну вещь. Сама не знала зачем, ведь все давно выяснено.

– Кстати, я могла бы...

– Что?
– в его голосе тут же появился металл.

– Ну... Просто... Я подумала... Зачем пропадать билетам? Я могла бы и одна съездить.

– Нет.
– Отрезал он.

– Почему?
– Она действительно часто не понимала его. Не хотелось объяснять все банальной ревностью и примитивным чувством собственничества, но других объяснений просто не находилось.

– Нет и все, - повторил он.

Его рука по-прежнему обнимала ее за талию, но теперь Алине казалось, что ее сдавили железным прутом.

– Но ведь пропадут деньги...
– начала она.

– Не волнуйся так о моих деньгах, - ядовито перебил Влад.

Алина криво усмехнулась: проверила? Как говорится, получите и распишитесь.

– Чем же мне заниматься эти две недели?
– спросила она скорее по инерции.

Влад сделал неопределенный жест рукой:

– Почитай... Сходи на массаж, к косметологу... в музей, наконец. Ты же без конца жалуешься, что тебе не хватает времени на прекрасное. Да - кстати, - он пристально посмотрел ей в лицо, - поводи по музеям Юльку. А то растет такой же дурой, как ее мать.