– Загораем?
– весело спросил он у Катьки.

– Да нет... тут... вон, - она неуверенно указала на женщину.

Щеголь перестал вертеть в руке зажигалку и даже сигарету выплюнул.

– А что с ней?
– растерянно спросил он и, сбежав вниз по ступенькам, подошел к женщине.

– Эй... Мадам... Как вас там...

Она тяжело села и, подняв голову, посмотрела на него сквозь спутанные волосы. До Катьки долетели слова:

– Надо... кабак...

Странно, но голос женщины показался ей знакомым.

– Может, скорую вызвать?
– предложила Катька.
– Она на пьяную не похожа... скорее на сумасшедшую.

Ну в самом деле, какой нормальный человек будет ползать по улицам на четвереньках ?

Теперь, рассмотрев женщину подробнее, Катька увидела, что та очень старая. Ей можно было дать лет восемьдесят, а то и сто. Серое сморщенное лицо с острым подбородком и глубоко запавшими глазами; из рукавов шубы выглядывали руки с синими жилами. А то, что ногти были накрашены ярко-красным лаком, выглядело совсем дико. Сумасшедшая. Как пить дать, сумасшедшая. Катька зябко переступила с ноги на ногу и обхватила себя за плечи: да уж, на улице не месяц май.

Между тем, Щеголь наклонился к старухе и осторожно тронул ее за локоть.

– Ну-ка, давайте, поднимайтесь, - сказал он.
– Я на машине, могу подвести вас, куда нужно.

Та мотнула головой и вдруг, уставившись на Катьку, прохрипела:

– Ты!

– Я, - растерянно кивнула она.

Старуха поманила Катьку к себе. Та, робея, приблизилась. Происходящее казалось нереальным и чуточку жутковатым.

Старуха схватила ее за руку и, блестя глубоко запавшими глазами, захрипела:

– Веди меня к Свину!

Она и его знает?! Да кто же она такая?

И тут Катька поняла, кто. Черника?!

Нет, этого не может быть! Скорее, это бабушка Черники. Вот только Катька знала, что нет у той бабушки. И вообще никого нет - сирота она круглая.

– Веди, я тебе сказала!
– прохрипела старуха и зашлась сухим кашлем.

Катька испуганно вырвалась и отбежала на несколько шагов в сторону. Всt это неправда. Не по-настоящему. И происходит не сейчас, не здесь, и не с ней.

А если по-настоящему?

Где же тогда... Жека? Ведь они пошли на дело втроtм - он, Черника и Дарк...

– Где Жека?
– с дрожью спросила Катька.
– Что... с ним случилось?

Лицо старухи исказила судорога.

– Нет больше Жеки, - тихо сказала она.
– Чертово зеркало...

На Катьку вдруг опрокинулась зима. Сразу - всеми буранами и ветрами. Изодрала лицо шипами снега, застудила, заморозила. А злой ветер крутил перед глазами снежную крошку и повторял: "Нет больше Жеки! Нет больше Жеки!"

И кривлялась зима-насмешница, корчила Катьке рожи, будто юродивая.

А потом под пальцами стало горячо.

– Оставь ее!
– прозвучал над ухом мужской окрик.
– Отпусти!

Вихрь снежной крошки начал успокаиваться, осел на землю, и Катька с изумлением увидела, что Щеголь держит ее в кольце рук, будто не пуская куда-то. На земле, закрыв лицо руками и истошно подвывая, сидела старуха. Взглянув на свои руки, Катька увидела, что пальцы испачканы кровью, а ногти сломаны. В голове шумело, как с большого бодуна.

– Ну что, успокоилась?
– с осторожностью спросил Щеголь.

Катька тупо кивнула. Щеголь ослабил хватку.

– Давай-ка отведем ее к этому вашему Свину, - предложил он.
– Где его можно найти?

– В кабаке, - безучастно ответила Катька. Собственный голос звучал странно, будто она говорила в трубу.

– Так идем!

Вместе они подняли старуху и повели к кабаку. Когда та отняла руки от лица, Катька увидела на ее щеках и лбу кровавые полосы. Как глаза целы остались?

Они завели старуху в кабак. Здесь по-прежнему гремела музыка, на танцплощадке дрыгались несколько человек.

– Вон он, - сказала Катька и указала на сидящего к ним вполоборота Владимира Ивановича. Когда он заметил их, Катька жестом позвала его. Владимир Иванович поднялся и вразвалочку направился к ним. Старуха снова закашлялась. Путь до кабака дался ей нелегко, и в конце она уже с трудом переставляла ноги.

Между тем, подошел Владимир Иванович, что-то спросил, но за грохотом музыки было непонятно что. Он и сам это понял, потому как махнул рукой, приглашая идти за собой. Они пересекли зал - люди расступались, и Катька спиной ощущала любопытные взгляды, какими их провожали. Владимир Иванович поднялся по железной лесенке в три ступени и толкнул дверь, на которой видела табличка "Администрация".