«Как же я безгранично счастлива», - улыбаясь, думала подросток-гурдчанка, ворочаясь на спальном ложе. Эйль не спалось, ей мешали непривычные запахи, обстановка и дурная привычка обдумывать перед сном все, что происходило за период бодрствования. Вначале она в мельчайших деталях вспоминала волшебный водоворот последних событий, в результате которого она попала в ученицы к лучшему шаману современности, во всяком случае, она так думала. Следом и вовсе случилось такое, чего свет и тьма не видывали: знакомство с детенышами скрадов, огненные пчелы и высадка учителем священных Дааров, а под конец этого головокружительного времяпрепровождения учитель наградил ее отца такими возможностями, что и представить трудно. Казалось бы, все: чудеса иссякли, но нет. Неугомонный Великий, несмотря на уже видимую усталость и сопротивление своих ближних, решил: раз есть золото, нужно доделать когда-то начатое и воссоздать все потухшие источники повелителей неба. Новоиспеченной ученице тогда мимолетно показалась, что Наставник излишне спешит, словно чего-то опасаясь. Неужели предстоящей дуэли? Зря она так пристально и изучающе смотрела на Наставника, повелитель заметил и тут же отослал ее отдыхать.

– Вот же, - тихо с досадой высказала тогда девочка, понуро бредя в свой шатер...

Эйль вздохнула и почти беззвучно поднялась, неспешно прошлась туда-сюда по шатру, на ходу отпивая прохладной воды из чаши. Вспомнились резкие слова Учителя: «Сейчас же иди спать, выкрутасина». Эйль улыбнулась, слово было интересным.

– Интересно, что значит «выкрутасина»?
– вполголоса произнесла девочка, подумав: «Нужно все-таки как-то поспать, ведь это указание Наставника». Она опять улеглась, но думы и не собирались соглашаться - лезли и лезли в голову.

С приходом в ее жизнь Звездного Шамана мир словно переродился и стал совсем другим, она каждой частичкой себя ощущала, что эти изменения навсегда, и возврат к старому миру уже невозможен. Как подсказывала ей наблюдательность, другие гурды тоже подцепили от Наставника эту очень заразную болезнь. «Как же Яр Темный называл это? Как-то очень красиво».

– Справедливость, во, - вспомнив, прошептала девочка, опять зацепившись мыслями за своего Наставника. «Какой же он умный, сильный и невероятный! Совершает немыслимое! И так легко, будто это и вовсе просто. Всегда беспокоится о слугах - не было ли им больно, всех одаривает!» Эйль задумалась; она, несмотря на свой возраст, неплохо знала историю Темного Мира. Нет, такого точно не было, чтобы Великих шаманов-Владетелей не только боялись и преклонились перед ними, но еще и почитали, можно сказать, любили. Да что там любили; она точно знала, гурды и так умрут за своего Повелителя Звездного Шамана, им даже приказывать не потребуется. Чудновсе это. Опять же Уури говорил, что их Повелителю всего-то шестнадцать циклов, выходит, она и Наставник почти ровесники. Вот как это понять? Она окинула взглядом весь шатер. Ей вдруг опять стало как-то не по себе от оказанного ей почета и внимания. Гурды так впечатлились происходящим и близостью их представителя к Звездному Шаману, что установили ей персональный шатер, как какой-то принцессе. И где только отыскали такой? Странно, но не это сейчас занимало девочку и даже не то, что количество явно крутых бойцов-гурдов все прибывало и прибывало и их столпотворение теперь все больше напоминало ставку большого войска. Эйль почему-то больше всего волновал короткий разговор с Уури. Почему так, она не знала, просто чувствовала какую-то важность и все. Хотя и разговора как такового не было - так, пара фраз, брошенных предводителем гурдов, выказавшим досаду, что никак не может передать Великому послание Сушеного.

На ее вопрос: «А почему?» Уури ответил: «Вдруг Господин посчитает это бредом, да и меня самого словно что-то сдерживает. Как подумаю об этом - язык враз словно каменный». Прокрутив в голове и досконально вспомнив не только слова Уури, но и его движения и мимику, Эйль встревожилась. Что-то здесь было не так, неправильно. Чтобы гурд не выполнил просьбу Сушеного - в это как-то даже не верилось. На этот раз она вскочила с постели с мыслью: «нужно что-то делать». Лучшая подруга бессонницы быстро сформулировала:

«Прежде всего, успокоиться, четко сформулировать свои мысли и идти к Отцу». Она быстро оделась и выскочила из шатра в сумрак, сразу определив, что до восхода Черного главаря осталось примерно два-три часа, и тут с удивлением услышала тихие, какие-то успокаивающие слова в голове.

«Не спеши, егоза, посмотри налево. Видишь сияющий куст Омереси, тот, что белый?» Эйль энергично закивала, почему-то этому она поверила сразу. «Иди к нему и не бойся, нужно поговорить», - продолжил все тот же приятный голосок.

Гурдчанка, готовая ко всему, зашла за указанный куст и увидела Сушеного. Судя по описанию, это мог быть только он. Небольшой, совсем древний старик, на вид и не живой вовсе, словно усохшее в пустыне дерево, но с очень ясными светящимися глазами. Божество сидело на толстой изогнутой лиане и по-детски болтало задними лапами, при этом лукаво лыбясь и с хитрющим прищуром рассматривая девочку. Бог Шутник небрежно махнул лапой, и рядом с ним из земли выросла и изогнулась (видимо, чтобы расположиться на ней было удобнее) еще одна лиана. Божок молча указал, мол, давай, располагайся, не стой столбом. Эйль присела - куда деваться, от бога не побегаешь.

– Ну и молодец, что не боишься, - уже вслух прохрипел Сушенный, с оскалом зыркая на девочку.
– Знаешь, ты правильно выбрала себе Наставника, а главное, вовремя. Возможно, нам проведение, что бывает нечасто, послало более выигрышный ход - понимаешь, сказочно любим системой этот наш Звездный мальчик, то бишь, шаман, - и говоривший потешно захихикал, потирая лапы. А потом и вовсе закрыл ими себе пасть увидев удивленную мордочку девочки, видимо, чтобы не засмеяться в голос. Помахав незнамо откуда взявшимся широким листом и, немного придя в себя от приступа смешливости, он вполне серьезным скрипучим голосом продолжил:

– Если коротко...
– Он к чему-то словно прислушался.
– Извини, придется совсем коротко. У тебя, девочка, один выбор и одно дело.

Эйль поспешно кивнула, кто же будет спорить с богом.

– Я готова, - она, к своему удивлению, и сама чувствовала, что нужно спешить. А явно довольный Сушеный быстро продолжил:

– У твоего Наставника впереди трудности, можно сказать, почти непреодолимые. Ты готова последовать за ним и разделить его участь? Могу лишь дополнить, что этот мальчик, возможно, единственный шанс нашего народа на возрождение.