— Я Кишан, — сказал я. — Я пришел спасти девушку.

Я услышал смех.

— Нашел ее? Хотя, судя по твоему состоянию, ты мне поможешь.

Я взял мокрую тряпку и прижал к щеке, а потом к затылку. Боль быстро проходила. Даже худшая боль быстро пропадала, когда я становился тигром. Только это успокаивало меня, когда Рена похитил Локеш. Его пытки были ужасными. Мы говорили об этом, оба поклялись не говорить Келси, что с ним было. Мне снились кошмары от одних мыслей.

Боль теперь была несравнима с тем, что он испытал, но заставляла задуматься. Меня могли убить. Они могли убить меня, чтобы я не достиг цели. Я должен быть осторожнее. Было глупо ходить без оружия. Я никогда еще не был без оружия. У меня всегда были зубы и когти. Оружие Дурги пропало. Стоило взять оружие в доме Анамики или попросить у Кадама.

Конечно, он сказал бы, что есть причина, по которой все будет испорчено, если взять оружие из будущего в прошлое. Он сам собирал мою сумку… ох, сумка! Я ощупал пол в темноте.

— Твои вещи забрали, глупый, — сказала насмешливо женщина. — Ты их не найдешь.

— В-вы знаете, куда нас везут? — спросил я.

— На аукцион рабов, — ответила она. — Ты будешь много стоить.

— Где это? — сказал я. — В каком городе?

— Он перемещается. Порой он в оазисе. Порой в городе. Порой у берега. Там лучше всего.

— Вы давно с ними?

— Я сохраняю рабов живыми, — сказала она.

— Тогда вы знаете девушку, которую я ищу, — я ощущал ее взгляд, хотя тут было темно. — Прошу, — взмолился я. — Я ее защитник. Скажите, она жива?

Тишина два вдоха, а потом женщина тихо сказала:

— Да, мальчик. Она жива.

Я не знал, что задержал дыхание, пока не выдохнул.

— Спасибо, — сказал я.

— Похоже, защищаешь ты плохо, раз сам попался.

— Это временно, — сказал я.

Ответ был хрипом, и я подумал, что женщина подавилась, а потом понял, что это смех.

— Не верите, что я освобожу нас? — спросил я.

— Сынок, я тут давно, — сказала она. — Дольше, чем ты живешь.

«Тут она не угадала».

— Никто еще не сбегал. Никто из выживших.

— Я буду первым.

— Посмотрим.

Я извернулся, сунул пальцы между лодыжкой и оковами, пытался найти слабость в цепи. После пары попыток я сдался.

— Лучше отдыхай, — сказала женщина. — Завтра ты им нужен свежим.

— Завтра?

— Завтра аукцион.

Один день? Оставалось пару часов, чтобы понять, как спасти Анамику и себя. Времени не хватало.

На следующий день меня вытащили из телеги и облили ведром воды, потом бесцеремонно втащили в здание. Я сидел на земле с дюжиной пленников, разглядывал их, но там были только мужчины. Старушка из телеги ходила с корзинкой лепешек, давала каждому по одной, а потом пришла с кувшином воды и черпаком. Нам давали выпить по одному черпаку, она двигалась дальше.

Рядом со мной она склонилась и шепнула:

— Ищи мужчину в лиловом тюрбане. Он хочет купить твою девушку.

Я поймал ее за руку. Наши цепи звякнули.

— Спасибо, — сказал я. — Когда я ее вытащу, то вернусь за вами.

Ее морщинистое лицо озарила усталая улыбка, но она промолчала и пошла дальше. День тянулся медленно, мужчин уводили по одному. Я слышал вопли, аукцион длился, и наступила моя очередь. Меня вывел из здания крупный мужчина с изогнутым мечом на боку. Я боролся, он стукнул меня по голове, и звон заменил в ушах шум толпы.

Людей было много. Рабы держали зонтики над хозяевами, обмахивали их веерами, а они сидели на коврах или стульях под ярким солнцем. Мою рубаху сорвали, чтобы они видели мои руки и грудь, и аукцион начался.

Я быстро заметил мужчину в лиловом тюрбане. Он скучал, поглощал еду с подноса, а не следил за действием. Я не знал сначала, как привлечь его внимание, а потом заметил вокруг него дрожащих девушек. Их лица были скрыты, они были юными. Анамика была того же возраста.

Слуга что-то случайно пролил и застыл. Ужас сделал его кожу белой. Мужчина улыбнулся и похлопал щеку мальчика. Он обвел шрам на лице юноши, и дрожащий мальчик ушел.

«Он любит ранить детей», — подумал я.

Я тут же понял, как заставить его купить меня. Я быстро оттолкнул мужчину, держащего мою цепь, спрыгнул с помоста и опустился перед мужчиной в лиловом тюрбане. Девушки не дрогнули, хотя я мог упасть на них. Я кричал на покупателей, бросил песком в мужчину в тюрбане, плюнул в его лицо и сказал, что знаю, что он делал с детьми.

Он медленно встал, улыбнулся и предложил хорошую сумму за меня, как только меня оттащили. Предложение тут же приняли, и меня увели. Пока меня не завели в здание, я услышал вопли и посмотрел на помост. Анамика стояла в центре — одна, грязная, невинно красивая. Мужчина, купивший меня, встал с голодным видом.

Я хотел радоваться, что достиг цели, услышав крик, что мужчина в тюрбане купил Ану, но мне было страшно. Желудок сжимался, когда ее повели в то же здание. Она была прикована к месту напротив меня.