– Дело с фондом, конечно. Для твоих людей деньги на подготовку покушения. Для Маркуса безопасность.

– Каким образом?

– Его безопасность в том, что я вне закона. Это значит, что во-первых чтобы избежать тюрьмы, мне придётся изменить закон. С точки зрения Маркуса это значительно снижает возможность двойной игры с моей стороны.

Нандо хмыкнул.

– Во-вторых, если у нас ничего не выйдет, я не смогу утащить за собой Маркуса. Слово генерала ВВС против слова беглого преступника, вора и коррупционера. Понимаешь, Нандо? Генерал Маркус тактик. Давным-давно он выиграл бой, потому что заставил врага пожертвовать самолетами. Он не стал бы связываться с тобой, если бы я не оказался вне закона.

– Давай по порядку, - Нандо почесал макушку.
– Когда вы сговорились с Маркусом, до того, как ты украл деньги или после? Ты украл, потому что таковы были его условия или по собственной инициативе? Или может это у тебя по привычке вышло?

– Не было никакого порядка, Нандо. Война идет давно. Каждый день в стране происходит сотня терактов. Твои люди и люди из трущоб разрушают дороги, заводы, транспорт, военные базы. Власти просто не успевают латать дыры в инфраструктуре и экономике. Даже если ты получишь награду за мою голову, инфляция сожрет её раньше, чем ты успеешь ей воспользоваться. Так что, нет порядка, Нандо. Есть воронка, в которую нас всех затягивает. И единственный выход из тупика - перевернуть ситуацию полностью. Генерал Маркус давно ненавидит Варгаса. Вы давно боретесь за свободу. Я просто выбрал выгодный для всех момент, чтобы упасть.

– Почему он выгодный?
– Нандо насупился. Порой недоверие, подозрительность превращала его в барана.

– Потому что освободительная армия получит поддержку военных, - Альбер засунул руки в карманы, перекатился с пяток на носки.

Впервые за много лет его вдохновляли собственные слова. Рядом по стволу дерева взбирались муравьи. Один за другим, ловкие движения лап, необычайно яркие хлопья листьев на спинах.

Цель украшает и облагораживает, ей можно прикрыть прошлые ошибки. Превратить постыдное в предмет гордости. Двадцать лет назад, в Сан-Иглесио, Альбер сломался и поседел. Рассматривая прошлое через призму цели, можно сказать, что после Сан-Иглесио он понял - систему не сломаешь в один день, с ней нужно бороться изнутри и всю жизнь. Выходит, после Сан-Иглесио он остался в армии не из-за трусости и слабости, а ради великих перемен. Отец с детства твердил Альберу, что он слаб. Слаб, нежен, безволен, жалеет себя и порочен. В детстве его пороками были задумчивость и мечтательность, после Сан-Иглесио - выпивка, наркотики, любовники и любовницы. Мне стоило выгнать тебя из армии, говорил отец, но вместо этого отсылал его служить в провинции: базы, военкоматы, склады, присмотр за полицейскими в сёлах на десять домов, перевозка банковских денег, осушка болот и георазведкой. Отец держал его подальше от столицы, чтобы Альбер реже попадал на развороты скандальных газет. Не помогло, он все равно стал любимцем желтой прессы. Угнал вертолёт, купался в фонтане голышом, застукан с мужчиной проституткой, перевозил наркотики, участвовал в забастовке, бросал бутылки с крыши больницы(брехня, старый доктор принимал пациентов в сарае), станцевал и устроил пожар на развалинах церкви. Почему ему все прощали? Почему не выгнали из армии? Почему он не ушёл в джунгли, как многие из тех, с кем он служил в провинции? Почему, в конце концов, отец его просто не застрелил? Он мог, Альбер это знал. И в глубине души боялся. Годами ему снились кошмары. Отец ставил его к стенке, пускал пулю в затылок, пока он спал, вспарывал ему живот штыком, как вспарывали животы крестьянам в Сан-Иглесио. Но его отец слишком любил уродов. Иного объяснения Альбер не нашёл. Любил уродов, потому сохранил жизнь ему и приблизил к себе неуклюжего Маркуса.

И вот теперь благодаря отцовской любви к уродам, Альбер стоял здесь и призывал Нандо изменить мир.

Украв деньги из фонда Франца Варгаса он совершил политическое самоубийство. Двадцать лет назад с другого самоубийства началась Гражданская война. Сенатор Чибас поднялся на трибуну парламента, обвинил правительство и чиновников в коррупции и пальнул себе в висок. Начались забастовки и мятежи, страна раскололась на две части, деревня Сан-Иглесио была всего лишь одним из очагов, но с ними расправились показательно жестоко. После сан-иглесио мятежники бежали джунгли.

Если теперь все пойдёт как Альбер задумал, крови прольётся не меньше чем в Сан-Иглесио. Он придёт к тому с чего начинал.

***

Вечером Нандо устроил общее собрание. Годо притащил Луизу, обкуренного Сесара и еще двоих.

Рассевшись на походных раскладных табуретах партизаны гудели о запертых в тюрьмах родственниках, амнистии, изменение рабочего и налогового законодательства, заморозки счётов президента и справедливых выборах. Надежду подхватили, копировали, размножили.

Нандо предложил людям высказаться и наблюдал за происходящим, сложив руки на груди. Альбер в обсуждения не вмешивался. Не хотел будить в людях подсознательный страх перед предательством, который после двадцати лет войны крепко укоренился в каждом. Пусть они разработают план самостоятельно, он подкорректирует его, когда наступит подходящий момент.

– Футбольный матч, - Диего вскочил на ноги, переворачивая походный стул.
– Я знаю, как все устроить. Все эти знаменитости, футбольные звезды. Они такие же гнилые, как правительство и армия. Они зажрались, зарабатывают огромные деньги. Продаются как шлюхи иностранным клубам. Женятся на королевах красоты, отправляют детей учиться за границу. Скупают вилы в Майами и Европе. Богатые ублюдки! Пора знаменитым бездельниками послужить своей стране.

– Богатые ублюдки!
– поддержал Диего мужик с оспинами на лице.

– Воры!
– крикнул человек с бельмом на глазу.

– Стоило им разбогатеть, стали презирать тех, с кем раньше ходили в школу!

– Они считают себя лучше других!

– Но мы заставим их послужить своей стране, - крикнул Диего.
– Похитим их старух-матерей и прикажем зазнавшимся звездам пронести взрывчатку на стадион.

– Плоха та мать, сын которой не пожертвует ради нее всем, - сказала женщина в розовом топе под камуфляжной курткой.

– Превратим стадион в минное поле!

Этот план не хуже любого другого, оценил Альбер. Ему показалось, или Луиза смотрит на Диего с ненавистью? А он таращится на ее ухо чаще, чем остальные?

Альбер увидел, как Луиза несколько раз дернула Годо за рукав.

– Как ты сбежал из тюрьмы Диего?
– спросил Годо.

– Напал на охранника, отобрал оружие!

Послышались одобрительные возгласы и вздохи.