Когда Франц оделся, отец похлопал его по плечу:

– Единственное о чем я жалею в жизни это, что Мария не дожила до сегодняшнего дня, чтобы увидеть, каким ты вырос. Мать гордилась бы тобой.

– И тобой.

Он почти не помнил мать. Её убили, когда ему было девять. Отец тогда был сенатором. После убийства жены, отправил сына заграницу.

Генерал Лонарди встретил их в коридоре. Потомственный военный, под сорок. Когда Франц был маленьким, Лонарди часто бывал в доме Варгасов. Высокий, всегда подтянутый, уже тогда - полностью седой.

Франц пожал Лонарди руку.

– Как учеба? Как Лондон? Планируешь вернуться на родину после окончания?

– До этого еще далеко.

В реальности голос у Лонарди оказался мягче, чем в воспоминания Франца.

Они обменивались банальностями, усаживаясь за стол. Большой зал для конференций был пуст. Около сотни стульев жались к длинному столу. По белой простыни проектора ползали тени фруктовых деревьев за окном.

– Сколько минут будет длиться твоя поздравительная речь?
– спросил Эдуардо сына.

– Две, - Франц не испытывал иллюзий насчет своих ораторских способностей и официальных праздников. Хочешь, чтобы тебя услышали и запомнили, говори коротко и мало.

Подозревая, что отец пожелает проверить его, он выложил на стол распечатку заготовленной речи. Три абзаца, у каждого одинаковое начало и концовка. Рефрены действовали на толпу лучше всего.

– Неплохо, - оценил Эдуардо Варгас и показал распечатку Лонарди.

Впрочем, показал слишком быстро, исключая возможность чтения.

– Замечательно, - сказал Лонарди.
– У тебя талант, Франц.

Франц сидел как в театре, облокотившись на спинку стула и закинув ногу на ногу, ждал, чем его удивят.

– Хочу, чтобы ты кое-что добавил к своей речи. После официального поздравления, подождешь пока утихнут аплодисменты и расскажешь о благотворительном фонде, - Эдуардо поправил браслет часов.

Франц смотрел на новый лист бумаги перед собой, пока Лонарди озвучивал написанное:

– Цель фонда имени Франца Варгаса помочь самым бедным слоям населения. В планах строительство бесплатных больниц, поликлиник, приютов для стариков и бездомных, временного жилья для рабочих, интернатов для детей-сирот. Мы общественная организация, существующая на добровольные пожертвования. Все сотрудники фонда волонтеры. Каждый может обратиться в фонд Франца Варгаса, чтобы получить помощь или оказать её.

– Мне нужна твоя поддержка, сын, - сказал в завершение Эдуардо и стиснул локоть Франца.

– Конечно, - он кивнул, вместе они направились к двери.

– После своей речи пригласишь на трибуну Лонарди и поручишь ему руководство фондом в твое отсутсвие.

Выходит не меньше триста пятидесяти дней в году, посчитал Франц. Он не помнил, когда последний раз гостил на родине больше пяти дней.

– Что у тебя запланировано на завтра?
– спросил Франца Лонарди, когда они вышли в коридор.

Светлые стены, потолок и пол.

– Пока ничего.

– Хорошо. Завтра в два часа дня мой шофер отвезет тебя в офис фонда. Пообщаешься с волонтерами и посетителями, - Эдуардо отпустил локоть сына.
– Пригласи на это время журналистов, Лонарди.

– Конечно.

– Не волнуйся, Франц. Это займет всего лишь час твоего времени. Просители будут заранее проверенными людьми, Лонарди перешлет тебе инструкции, что говорить. Если что-то пойдет не так, мы вырежем, перед тем как пускать в эфир, - сказал Эдуардо.
– А теперь прости меня. Перед приемом мне нужно сделать пару звонков.

Он оставил Франца на пороге большого зала. Потолок-купол, тихая музыка, нарядные гости. Мужчины в черном. Женщины в светлых как шляпки поганок платьях. Неожиданная ассоциация напомнила Францу о убийстве собаки. От людей Франц перевел взгляд на картины. Коллекцию собирала его мать. Когда она была жива, на стене в семейной столовой висела кроваво-красная бесформенная куча.

Франц усмехнулся, кроваво-красная куча непонятно чего, возможно, если в детстве каждый день смотришь на такое дерьмо, естественно, что тебя потом клинит на ролике с расчленением собаки?